Заклятие наследницы фараона
Шрифт:
Алена решила воспользоваться ее хорошим настроением и изучить ошейник: может быть, он подскажет ей, откуда появилась ее пушистая гостья.
Она осторожно сняла ошейник. Кошка при этом забеспокоилась и даже легонько цапнула Алену за руку. Видно было, что она не хочет расставаться с ошейником.
– Ну, подожди, я только посмотрю на него и тут же снова на тебя надену!
Ошейник был из мягкой темно-красной кожи, украшенной золотистыми узорами. Снизу к нему был прикреплен большой темно-зеленый камень овальной формы. Камень был прозрачный, гладко отшлифованный,
– Какая прелесть! – воскликнула Алена. – Интересно, это стекляшка или настоящий камень? Если настоящий, то ты у нас не простая кошка, а знатная дама или даже царственная особа!
Кошка благосклонно выслушала ее слова и гордо вскинула голову, как будто и впрямь была венценосной особой.
Алена удивленно разглядывала зеленый камень. Повернув его к свету, она неосторожно потянула за край оправы, и камень отделился от ошейника. Алена попыталась прикрепить его обратно, но у нее ничего не получалось.
Кошка смотрела на нее неодобрительно.
– Извини, – смущенно проговорила Алена. – Честное слово, я не нарочно! Я вовсе не покушаюсь на твое сокровище и непременно прикреплю его к ошейнику. Если не смогу сама – отнесу в мастерскую…
Пытаясь прицепить камень на прежнее место, она вывернула ошейник наизнанку. На его внутренней поверхности было выведено золотом: «Клеопатра П.».
– Это твое имя? – спросила Алена у кошки. – Тебя зовут Клеопатра? Значит, ты и впрямь египетская царица?
Кошка повела ухом, видимо, подтверждая эти слова.
– Слишком длинное имя для кошки! – Алена покачала головой. – Наверняка у тебя было и уменьшительное имя. Как тебя звали хозяева? Патти? Клео? Клепа?
На последнее имя кошка презрительно фыркнула: оно ей явно не подходило как слишком простонародное.
– Ну, пусть будет Патти! Так что же мы с тобой будем делать?
Поразмыслив, Алена напечатала на принтере объявление: «Найдена кошка, черная и пушистая. Зовут Клеопатра. Верну хозяевам».
Снизу она добавила номер своей квартиры и мобильный телефон.
Это объявление она решила повесить в своем подъезде около лифта.
Юная царица вернулась в пиршественный покой. Лицо ее хранило задумчивое и загадочное выражение, что не укрылось от внимательных придворных. На вопросы она отвечала невпопад, почти ничего не пила и не ела, и скоро в зале начали перешептываться: не иначе как у царицы появился новый любовник! Кто называл молодого греческого поэта, кто – германца-гладиатора…
Через час царица поднялась с пиршественного ложа и со скучающим лицом удалилась в свои покои. Без нее веселье быстро угасло, и гости разошлись. Начальник дворцовой стражи Деллий проверил караулы и зашел в дежурную комнату. Здесь дожидался его Асменис.
Лицо евнуха, бледное и рыхлое, как непропеченная лепешка, было озабочено. Он переглянулся с Деллием и показал глазами на дежурного офицера. Деллий взмахом руки удалил его, и тогда евнух заговорил:
– Мне кажется, царица
– Не беспокойся, Бледнолицый! – насмешливо ответил Деллий. – Мои люди видели того, с кем разговаривала Клеопатра. Это какой-то нищий жрец из Некрополя. Наверняка он наплел девчонке с три короба про древнюю магию, про спрятанные в гробницах сокровища. Клеопатра обожает балаганных фокусников…
– Я просил не называть меня этим прозвищем! – перебил стражника Асменис. – И я не думаю, что это так безобидно! В этой стране жрецы обладают большим влиянием!..
– Влиянием, говоришь? – Деллий пренебрежительно махнул рукой. – Влияние – ничто, если за ним не стоят вооруженные воины! Пусть себе Клеопатра развлекается! Пусть болтает с фокусниками! Скоро придет наше время, мы посадим на трон ее безвольного братца, и тогда вся страна будет в наших руках!
– Смотри, Деллий, как бы не просчитаться! Нет ничего опаснее, чем недооценить врага! И повторяю – не называй меня этим оскорбительным прозвищем!
– Хорошо, Бледнолицый! – И Деллий грубо расхохотался.
В это время в покоях Клеопатры царило необычное оживление.
Царица сбросила нарядную столу и облачилась в короткую тунику, поверх которой набросила простой пастушеский плащ из верблюжьей шерсти, на ноги надела удобные дорожные сандалии. Верная служанка Ирида тоже завернулась в простой плащ, под которым спрятала короткий сицилийский меч. В соседней комнате их дожидались четверо преданных нубийских слуг и давешний жрец, служитель Некрополя.
Царица вышла к ним и проговорила:
– Я готова, бритоголовый! Кстати, я не спросила твое имя…
– Мое ничтожное имя – Гимарис, – ответил жрец с низким поклоном. – Пора идти, царица, западная звезда уже поднялась высоко, и нужно спешить, если ты хочешь вернуться к утру.
Жрец вышел из покоев царицы и направился было к выходу из дворца, но Ирида остановила его жестом и свернула к неприметной двери слева от царской опочивальни.
– Мы же не хотим, жрец, чтобы нас заметила дворцовая стража! – вполголоса сказала она, проходя мимо Гимариса. Удивленный жрец безмолвно последовал за служанкой.
За дверью оказалась кладовка, заставленная большими глиняными сосудами с оливковым маслом и мешками с душистыми травами. Ирида зашла в угол и постучала костяшками пальцев в стенки нескольких амфор. Одна из них отозвалась гулким голосом пустоты. Тогда служанка сняла с амфоры деревянную крышку, ловко подтянулась и спрыгнула внутрь пустой амфоры.
Служитель Некрополя смотрел на происходящее с удивлением.
Служанка пригнулась и скрылась в глиняном сосуде. Следом за ней туда же проникли двое нубийских слуг, затем оставшиеся двое подсадили Клеопатру, и царица вслед за остальными исчезла в волшебном сосуде.