Заклятие – (не)покорная для бывшего

Медведская Евгения

– Дальше знаю, – бросил Эритар.

– Думаю, что не все знаешь. Ты можешь подавить мою волю. Твои приказы для меня как закон. Скажешь лежать в углу на коврике, и я не встану даже в туалет, пока не отменишь приказ. А еще я буду желать тебя всякий раз, как ты желаешь меня. То есть не тебя, а любого, кто мог бы быть на твоем месте. Как только хозяин захочет, рабыня пожелает в ответ. Здорово? От тебя ничего не надо. Если потенция слабая, то…

– Не продолжай, я понял.

Беатрис замолчала так резко, что он не поверил ушам. А потом вспомнил

про подавление воли. Нет, только не так. Эритар потер виски, пытаясь собраться и понять, что делать дальше.

Айана сказала, что напоила Беатрис рабским зельем. Созналась, что отравила, когда все пошло не по плану, но он не потрудился снять заклятье. Сначала не думал, что переспит с ней так быстро, потом почему-то решил, что это отличная мысль. Беатрис стала его. Но ему нужна была она сама, не тень, не безвольная кукла, которая молчит, когда ей сказали это делать.

– Как, по-твоему, я должен был поступить? – тихо спросил он.

– Ты должен быть отдать меня моему жениху! – закричала Беатрис.

Эритар посмотрел на нее тяжело и зло:

– Почему я должен был отдавать то, что люблю кому-то другому, кто тоже это любит?

Девушка пробкой вылетела из постели, на ходу оборачиваясь простыней. Эмоции заставили забыть о том, как она была слаба пару часов назад.

– Это? – в него полетела статуэтка со стола. – Ты говоришь обо мне как об игрушке, которой не захотел делиться с другими детьми! Я – не вещь.

– Теперь – вещь! – заявил он.

Его собеседница даже перестала дышать от ярости.

– Мне все равно, что ты сейчас чувствуешь, – мужчина сделал к ней всего один шаг, но и этого было достаточно, чтобы испугаться. – Можешь ненавидеть. Я бы тебя ему не отдал.

Беатрис завизжала, бросая в него флакон с тоником, затем чашку, затем схватила стул и в ярости ударила им о пол. Она жалела лишь об одном – что магия пока недоступна. Всего пару часов бы еще…

– Выплесни эмоции, поплачь, а потом смирись. Но пока ты будешь лютовать, в проблесках все же подумай о том, что никто не собирался делать такого подарка мне. Ты должна была попасть в чьи-то чужие руки. В руки незнакомца, который был бы тебе хозяином. А ты для него была бы, как ты выразилась, вещью.

– Ты, конечно, другой! – бешено выдохнула Беатрис. – Другой? Ну скажи же это!

– Я люблю тебя столько долгих лет, – сказал Эритар. – Я столько лет вижу тебя во сне – пока были вместе и после. Каждую чертову ночь. С момента, как мы расстались я думаю о тебе постоянно. Говорю твоему призраку слова, которые не сказал, стараюсь вести себя так, будто бы ты рядом и не делать того, что тебе так не нравилось во мне. Я болен тобой. Я одержим. У меня были любовницы, у меня была жена. Все прошло, как сон, стоило нам встретиться на том вечере. Антари? Сладкий котик? Ты ешь таких котиков без соли, милая. Противно думать, что было бы, отдайся ты ему. Тебе нужна моя сила, нужна моя воля. Ты любишь таких как я, а не таких как он!

Под конец его голос заполнял все помещение.

–

Значит любишь? – спросила Беатрис. – Ты сказал, что я без соли ем таких как Антари. Да… Милые мальчики всегда страдали от меня. Но ты… Ты любишь… Ты не смог ни забыть, ни отпустить. Предвкушаю, как больно я сделаю тебе. Как я заберусь под кожу и заставлю рыдать от злобы, ненависти и безнадеги. Только подожди. Немного поживи со мной. Ты поймешь, что тоже сладкий котик, просто чуть больше размером.

Эритар подошел к ней, взял за волосы и заставил опуститься на колени.

– Я тоже люблю делать больно, – прошипел он, сходя с ума от того, что начал. Это было сладко, это было удовольствие. Рука натянула темный шелк ее прически так, что Беатрис вскрикнула и жалобно коснулась его напряженных пальцев, умоляя ослабить хватку. Он заглянул ей в глаза, и услышал в ответ сметающий мысли стон.

– Скажи-ка, действительно ли всякий раз, когда я хочу тебя, моя нежная возлюбленная, ты хочешь меня в ответ? Так работает заклятье? Ты чувствуешь, что должна служить своему господину, когда это нужно ему? Что скажешь?

– Скажу, что хочу тебя убить, – сквозь зубы прорычала Беатрис, потому что он был прав. Желание накрыло ее с безумной силой.

– Последнее слово лишнее, рабыня, – мужчина опустился на пол прямо перед ней и поднял за подбородок. – Достаточно простого «я хочу тебя».

Преимущества власти

– Я хочу тебя, – покорно повторила она, опуская взгляд.

И пусть это было действием магии, но Эритара охватило безумие. Такую Беатрис он тоже желал – покорную, на коленях, с глазами, опущенными в пол. Девушка часто дышала, но стоило ему коснуться ее груди, как дыхание перешло в стон.

– Не двигайся, – велел он.

Девушка вздрогнула, но замерла.

– Простыню на пол, – раздался следующий приказ.

Она поколебалась, сопротивляясь действию магии. Но хватило ее ненадолго. Руки дотронулись до узла, наспех завязанного на груди, и тонкая ткань улеглась вокруг девушки, не скрывая больше ее тела.

– Голову тоже на пол, – приказал Эритар.

Беатрис легла щекой прямо на ковер, принимая непристойную позу. Эритар медленно обошел ее вокруг, наслаждаясь видом. Он едва коснулся кожи ее ягодиц, провел кончиками ногтей, вызывая легкие, близкие к щекотке мурашки. Прошелся вдоль позвоночника нежно и одурманивающе.

– Я вижу каждый твой вдох, – шепнул он, – вижу, как ты чуть заметно следуешь за прикосновениями моей руки, как ты напрягаешься, не понимая, будет это ласка или боль в следующий момент. Я вижу, как ты пытаешься потереться сосками о ворс ковра, вижу, как жаждут меня твои нижние губы. Неужели дело только в магии?

Беатрис застонала, потому что он вдруг резко, почти больно вошел сразу двумя пальцами в ее лоно.

– Я спросил тебя, – он повысил голос, привлекая ее внимание.

– Дело не только в магии, – признала она, еле слышно.