Заклятые подруги
Шрифт:
Угроза была нешуточная. И Воротов выбрал из двух зол меньшее:
— Валяй излагай свой план.
Кудряшов успокоился и начал по порядку. Последний раз Ларису Верещагину видели в больнице у Стрелецкого. Это было позавчера поздно ночью. Вчера уже никто с Верещагиной не разговаривал и не видел ее. Она даже встречу не отменила. Клиентка, назначенная на вчерашний вечер, топталась у дверей Ларисиной квартиры два часа в тщетной надежде дождаться хозяйку. Такое отношение к делам Ларисе совершенно несвойственно. Если бы была хоть малейшая возможность, Верещагина предупредила бы, что визит срывается. Вероятность того, что она не могла дозвониться, исключается. Все нынче обзавелись мобильными телефонами, пейджерами, на худой конец, автоответчиками, которые добросовестно фиксируют все, что хотят передать их владельцам. Из Москвы Лариса Павловна Верещагина
— Машину Верещагиной также пока не обнаружили. Ориентировку гаишникам я разослал еще вчера вечером.
— Может, все же подождать еще пару дней? — стараясь придать своему голосу спокойный, ровный тон, сказал Игорь. — Может быть, она просто уехала куда-нибудь передохнуть?
— При подписке о невыезде? Нужны очень веские основания, чтобы так поступить. Верещагина не такая уж шалопутная, поверь мне.
— Могла в подмосковный пансионат какой-нибудь отбыть, на дачу к кому-нибудь…
Воротов встретился со Славой взглядом, решил, что сейчас самое время протереть очки, и, не спеша достав носовой платок, скрупулезно проделал эту операцию. Потом проворчал:
— Что ж, надо встречаться с Агольцовым. Только не тебе, а мне. И ты мне организуешь с ним встречу.
— Ни в коем случае! — отрезал Кудряшов. — Ну, подумай сам. Если я еще могу с уголовниками встречаться — я же опер, по уши в грязи хожу, — то ты, товарищ Воротов, прокурорский работник. Тебе не по чину по блатарям бегать. Тем более у нас тут его парнишка один на незаконном попался. Да как попался! Обхохочешься! Они, лысые, все поднаторели в законах-то. Все вместе со стволами своими писульку носят: дескать, нашел на улице пистолет, номер такой-то, примите, дяди милиционеры, на вечное хранение. Правда, число все время почему-то проставить забывают. Ну вот, во время облавы в кафе «Зеленый огурец» берем ребятишек. У одного находим писульку такую. А ствола-то и нету. Где ствол? Дома забыл. Где дом? То да се. Короче, ствол чистый, но тем не менее Юра, думаю, будет заинтересован со мной свидеться. А у тебя повод какой? Да никакого.
Игорь принялся сосредоточенно затачивать карандаш. С одной стороны, Славка прав, конечно. Агольцов при таком раскладе, может, и не сразу поймет, по какому поводу с ним правоохранительные органы встретиться хотят. Мальчонка со стволом незарегистрированным — чем не предлог? Очень даже благовидный и непосредственный. Но с другой стороны, в нынешнем кудряшовском состоянии, в теперешнем его распаде пускать Славу очертя голову в авантюру было бы крайне легкомысленно. Кудряшов, само собой, опер тертый, но имеет пристрастие приключения на свою голову искать. Хлебом не корми. А уж в данном случае и подавно встрянет во что-нибудь. «Впрочем, — подумал Воротов, — что это я его как маленького опекаю. Большенький, слава Богу. Умный. Но все равно боязно отчего-то». Мудрые мысли Воротова были прерваны самым прозаическим способом: Слава решительно отобрал у прокурорского следователя по особо важным делам вконец источенный, грозивший потерять свои функциональные свойства карандаш.
— Единственные мои сомнения, — сказал Кудряшов, — заключаются в том, что неизвестно, будет ли у Агольцова нужное нам расположение духа. Но у меня есть кое-какие идеи по поводу того, как ему помочь создать это самое расположение. Да так, чтобы не я, мент, униженно искал с Цикорием свиданку, а он сам рыскал бы по городу в поисках встречи со мной. Я могу организовать утечку одной очень неприятной для Юрика информации. Ну оч-чень неприятной. Есть такой Витя Косуля, широко известный в узких кругах. Ну, знаешь ты его. Падла та еще. Так вот, Юра Агольцов потратил несколько лет на то, чтобы с Косулей наладить хорошие отношения. Стоило это Юре ой как недешево. В доверие вошел. Вместе вроде дела стали делать. Но Косуля и теперь нос по ветру держит и сто раз на дню Юру перепроверяет. Хотя такое равновесие, пусть хрупкое, обоих устраивает. Ну, известно: худой мир лучше доброй ссоры. Так вот. Месяца два назад погиб начальник охраны Косулиной конторы. Средь бела дня на перекрестке в машине застрелили парня. А парень весь с потрохами Витин был, преданный, как собачонка, они со школы еще дружбаны. Стали мотать туда-сюда, кто да что? Абсолютно непонятно, кому парень мог дорогу перейти. Вроде со всеми ровным был. Косуля, конечно, забыть этого не может. А у меня есть подозрения, пока, правда, ничем не подтвержденные, что это Юра Агольцов начинает потихоньку убирать
— Вот за это тебя точно взгреют по первое число. И будут совершенно правы, — заявил Воротов.
— Готов страдать. Информация в газете может уже завтра с утречка появиться, — Кудряшов глянул на часы, — ничего особенного в ней не будет. Просто задержан гражданин, имя-фамилия в интересах следствия не разглашается, и найден при нем ствол такого-то калибра, того же, что-де применялся при недавнем заказном убийстве. За что тут взгревать? Безнадежно не за что. Калибр-то действительно тот же. Остальное будем считать деталями. А я по своим каналам уже сегодня начну пополнять багаж Витиных знаний. К вечеру, думаю, еще газетенку не прочтя, Агольцов будет рвать и метать. Сам знаешь, клевета — это верняк, оправдаться сложненько. Иногда вообще нереально. Значит, я так думаю, что завтра к полудню приму Юру на грудь, а, как считаешь?
План был по-кудряшовски заполошным и шебутным. Воротов поступил бы в данном случае совсем по-другому. Но Игоревы рассудительность и основательность для Славы явно не годились.
— Колись, колись, начальник, — норовисто взглядывая на часы, торопил Кудряшов, — решайся.
— Да особых возражений нет. Только поможет ли?
— Должно помочь. Обязано просто пособить. Выхода потому что другого нет. Но я знаю, о чем ты еще думаешь, Игорь. Да, дорогой, с точки зрения абстрактного гуманизма — весьма нехорошо. Но никуда не денешься, приходится шагать в ногу со временем. Как сказала бы моя бабушка, не родит свинья бобра, а родит поросеночка.
В то время когда Катя Померанцева безуспешно пыталась отловить Сафьянова посредством бомбардировки его пейджера сообщениями различной степени тревожности, Андрей был вовсе не за городом и не у бабы, как предполагала знаменитая артистка. Сафьянов уютно притулился в уголке неказистой кухни Нины Приходько и вел с хозяйкой взаимоинтересный разговор. Вернее, Андрей пытался заложить в беседу свой интерес, но это давалось ему с огромным трудом и почти что исполинской выдержкой. Потому что свернуть Нинку с любимой ею темы было практически невозможно.
— Андрюша, ну ты только представь себе, — кудахтала Нинка, — я опять ему все простила. Вот ты мне как мужчина скажи, как бы ты стал относиться к женщине, которая тебя любит, все прощает, желает только добра, все для тебя делает, вот как бы ты к ней относился, а? Смог бы ты с ней расстаться? Вот смог бы?
— Наверное, не смог бы, — сделав для приличия паузу, согласился Сафьянов.
— Ха, — хрюкнула от удовольствия Нинка, — вот и я думаю: никуда он не денется! Кому он нужен-то, кроме меня, художничек вшивый? Ты кофе-то пей, — угощала, — вон пирог бери, не стесняйся. Так что, ты считаешь, могу я быть уверена?
— Можешь, — снова выдержал выразительный интервал Сафьянов.
— Но на всякий случай, — заговорщически понизила голос Нина, — надо сделать так, чтобы у него как бы были документы на мою квартиру и как бы их и не было. Вот, Андрей, послушай меня внимательно, не перебивай только. Вот смотри. Ведь можно фиктивную передачу собственности оформить? Я все понимаю, все. Это криминал. Но ведь он, поганец, в суд-то не побежит. Он ведь знает, чье мясо съел, понимаешь? И пусть попробуют мне мошенничество пришить: денег-то я с него за передачу собственности моей не беру. Так что тут состава преступления нет никакого. А он будет при всем том уверен, что эта квартира ему принадлежит. А я и посмотрю тогда на его поведение. Как только он какой-нибудь фортель выкинет — я его и выгоню сразу. Представляю, какое у него будет выражение лица, — радостно засмеялась Нинка и снова хрюкнула.