Закогтить феникса

Черная Мстислава

Паланкин плавно опускается.

Слуга поднимает занавесь. А, нет. Не слуга. РенШен перья распустил. Ещё и руку предлагает. Хах, с точки зрения правил, если бы я была женой, РенШен мог бы помочь, хотя это и не принято, но сейчас я всё ещё не замужем, и РенШен считается посторонним. Если я его коснусь, меня осудят за распущенность. Впрочем, если не коснусь, тоже осудят. За высокомерие.

Искать решение я не собираюсь, мне нет дела до столь незначительных правил и досужих сплетен. Но я ударяю РенШена веером по запястью. Силы не вкладываю,

шлепок символический.

РенШен фыркает и отстраняется. Я выбираюсь из паланкина, запинаюсь. РенШен! Это точно он поставил… подножку. Я падаю в его объятия, а РенШен не просто удерживает от падения, но и крепко хватает. Как добычу.

— Драгоценная принцесса, пожалуйста, осторожнее. Вы не должны пострадать.

— Ты!

Земля уходит из-под ног, РенШен просто подхватывает меня на руки. И всё бы ничего, но он случайно зацепил меня в районе копчика. Вспыхнувшее желание почесаться нестерпимо.

РенШен вносит меня в Небесный дворец на руках.

Я выворачиваюсь, спрыгиваю на пол.

— Ни-Ни?

— Р-р-р.

Я задираю юбку до того, как служанки успевают закрыть двери. Кажется, с улицы долетает полный потрясения вздох. Не важно! Чешется, будто мне под юбку хвои десятилетней почесонки насыпали. Что же за напасть-то?

— Врача? — по голосу это ЯнСи.

— Нет необходимости, — отмахивается РенШен. — У Ни-Ни хвост режется.

— Что?! — для ЯнСи звучит абсурдно.

А я… Я разворачиваюсь, хватаю его за руки:

— Хвост? Ты уверен?! Но я не чувствую шерсти!

— Конечно, не чувствуешь. У тебя хвост лысый, как у крысы.

— Р-р-р…

Эмоции захлёстывают. Я теряю контроль, и оборачиваюсь лисой. Зуд проходит, оборот возвращает мне мою родную огненную роскошь, но я отмечаю это лишь краем сознания. РенШен со смехом уходит от когтей и… взлетает под потолок.

Я бросаюсь следом. Служанки с визгом разбегаются, и только ЯнСи стоит столбом и хлопает глазами на учиняемый беспредел.

Мои когти зубы почти смыкаются на перьях крыла.

И вдруг я сама оказываюсь в когтях.

А?! Вместо горлового рычания получается полный недоумения тявк. Лапы, лишённые опоры, против воли молотят по воздуху. Откуда-то снизу раздаётся робкий смешок, но всего через каких-то два удара сердца, смешок переходит в безудержный хохот, и я отчётливо понимаю, что это ЯнСи потешается. Надо мной.

РенШен легко удерживает меня в воздухе, а я не могу даже извернуться, чтобы цапнуть его. Зубы щёлкают впустую, а паршивец ещё и встряхивает меня, будто мешок… с костями. Уф, напрашивается на трёпку, и не важно, что это он меня треплет, наслаждается победой. Я никогда не признаюсь, что наша игра, когда не я хищница, мне нравится не меньше. К счастью, РенШен понимает меня лучше, чем кто бы то ни было. Иногда мне кажется, что он знает меня лучше меня самой.

Я расслабляюсь, подворачиваю хвост.

РенШен плавно приземляется. Вот теперь я могу извернуться, чуть прикусить его за шею. Если честно, я даже до кожи не добираюсь — не хочу

потом вычищать из пасти застрявшие между зубами перья. РенШен заваливается на спину и… Что творит! Мой хвост, мой драгоценный, любимый, только что вернувшийся ко мне хвост, а он хватает его когтями, приминает мех. Я вскакиваю, хочу отпрыгнуть. И едва не оставляю хвост в его когтях. Лапы разъезжаются, и я позорно шлёпаюсь на пузо.

Воспользовавшись моментом, РенШен оборачивается. Его пальцы зарываются в мех у меня за ушами.

— Аф-р!

Да, продолжай, не останавливайся, чеши ещё.

Разомлев, я не сразу замечаю, что ко мне тоже вернулся человеческий облик. Не совсем, конечно. Хвост, как и положено, остался. А кроме хвоста почему-то сохранились уши. РенШен наклоняется, его лицо близко-близко. Глупые мысли куда-то улетучиваются, и я тянусь к своему птенцу навстречу, обхватываю за шею, целую.

ЯнСи пропала и предусмотрительно прогнала всех слуг. Хорошо, не придётся отвлекаться на развешивание бумажных талисмано — я не настолько дикая, чтобы забыть про зрителей.

Поцелуй совершенно естественно переходит в нечто больше, и я с удовольствием отдаюсь страсти, смешанной с нежностью. Я люблю РенШена, люблю давно. Даже если “забыть” про тысячелетия, которые я провела разбитой на осколки покалеченной душой, всё равно давно. И я хочу разделить с РенШеном вечность. Куда он, туда и я. Куда я, туда и он.

Я тянусь навстречу не только телом, не только ци, но и самой душой. Я растворяюсь в РенШене, но не самозабвенно, нет. Я осознаю себя, остаюсь собой со своими интересами, желаниями, стремлениями и чувствую, что точно также РенШен растворяется во мне. Мы каждый сам по себе, но одновременно мы становимся единым целым.

Ци бежит по энергетическим каналам, перетекая от меня к РенШену, а от него — ко мне. Совместная культивация, на самом деле, это нечто большее, чем обмен силой. Наши духовные основы срастаются, мои меридианы становятся продолжением меридианов РенШена, и наоборот.

Впереди нас ждёт долгий путь, но даже та капля, которую я ощутила сейчас, завораживает.

Я просыпаюсь и обнаруживаю, что лежу, уютно свернувшись у РенШена на груди. Хорошо, что лето и погода тёплая, а пол застелен ковром. Мы так и уснули в холле Небесного дворца, оставив навоявленного императора бездомным. Пфф!

— Попалась, Ни-Ни? — РенШен улыбается с насмешкой и нежностью одновременно.

— Я? Не-ет. Это ты попался, птенчик.

— Мда? А мне казалось, что это я за тобой бегаю, замуж зову.

— Фр-р, птенчик, не придирайся к моей охотничьей стратегии.

Глава 54

Когда мы добираемся до ЯнСи, за окном вечереет.

Новоявленная правительница страны Лунь с самым беззаботным видом держит пиалу и смакует чай. В своей ленивой хищной грации она невероятно похожа на РенШена. Глядя на ней, мне трудно поверить, что она чистокроный человек, да ещё и сестра РенШену только по отцу.