Заколдованная рубашка
Шрифт:
Но девушка медлила. Она запрятывала снова под шапочку свои кудри и подозрительно вглядывалась в мальчика.
— Послушай, а это не он тебя подослал? Не Датто? Ведь он такой хитрый… — нерешительно пробормотала она. — Скажи, куда ты меня поведешь?
Лука не выдержал, чертыхнулся.
— Porco Madonna! Беда с этими девчонками! Да я же поклялся, синьорина, своим вечным спасением. Говорите скорее, что мне сделать, чтоб вы мне поверили, а то этот ваш Датто, того гляди, вернется, и тогда мы пропали!
— Пожалуйста, поклянись еще раз, что ты и вправду знаешь синьора Алессандро и его друга синьора
— Ах, чтоб тебя! — в сердцах пробормотал Лука. Однако тут же опомнился, поднял обе руки, скрестил пальцы, поцеловал их. — Клянусь святым Джузеппе и Джованни, клянусь райской обителью, чтоб мне лопнуть, чтоб не увидеть во веки веков собственного отца, чтоб подохнуть без покаяния, чтоб не сойти с этого места, чтоб порасти коростой, чтоб… — Он задохся и замолчал, придумывая, чем бы еще поклясться этой девчонке.
Но та вдруг звонко рассмеялась:
— Довольно! Довольно! Я верю, верю тебе! Как тебя зовут, мальчик?
— Я же говорил вам — Лука Скабиони. Или вы опять не поверите и вообразите, что я придумал себе имя, и мне снова придется вам клясться? возмущенно проворчал пастушонок. — Что ж, пойдете вы со мной?
— Пойду, пойду, Лука Скабиони, даже бегом побегу! — с жаром сказала девушка.
И оба они тотчас же быстрым шагом двинулись вверх по улице.
Лука помнил, что сбор седьмого отряда назначен у ворот старого монастыря, при выходе на Калатафимскую дорогу. Где этот монастырь, мальчик понятия не имел, но рассчитывал спросить у какого-нибудь встречного.
Между тем наступала уже ночь, луна голубым светом обливала горы, серебрила шапку Этны и забиралась сквозь крепко запертые ставни в притаившиеся дома. Улица была тиха и пустынна.
Проходя мимо знакомого куста тамариска, Лука сунул в него руку и вытащил свою саблю. Он не решился пристегнуть саблю к поясу, чтоб она снова не выдала его, а держал ее в руке.
— Это твоя? — с удивлением спросила Лючия. — Почему ты ее здесь прятал?
— Военная тайна, — неохотно буркнул Лука: ему не хотелось признаваться в своей оплошности.
Внезапно за воротами соседнего дома послышался жалобный вой.
— Santo diavolone! Почуяла-таки меня! — притворно сердито сказал Лука.
На самом деле он был в восторге. Он толкнул припертые камнем ворота, и наружу выскочил и завертелся волчком лохматый пес. Вмиг лицо и руки Луки были облизаны, а сам он чуть не опрокинут мощными собачьими лапами.
— И это тоже твоя? — еще больше удивилась Лючия. — И тоже — военная тайна?
В голосе Лючии была насмешка. Но Лука не удостоил ее ответом. Он свистнул собаке, и они продолжали свой путь уже втроем.
— А как же зовут твое лохматое чудище? — спросила девушка.
Лука невыразимо обрадовался. Вот оно, настоящее имя!
— А так и зовут: Ирсуто — Лохматый! — объявил он и позвал: — Ирсуто, Ирсуто, ко мне!
Пес подбежал и потерся о ногу своего нового хозяина.
— Хорошая собака, умная, — похвалила Лючия, и это сильно расположило к ней мальчика.
— Так, значит, вы, синьорина, тоже дали стрекача из дому, как и я? спросил он, шагая по каменистой дороге. — Вы молодчина, как я погляжу! Нисколько на девчонку не похожи. Ведь я слышал, что вы говорили этому Датто. Когда я расскажу все моим офицерам,
— Что-о?! Ты собираешься передавать все, что услышал, синьору Леоне и… и синьору Алессандро? — испуганно воскликнула Лючия. — Да ты с ума сошел!
Лука с удивлением уставился на девушку:
— А то как же? Я обязан доложить моим офицерам, где был и что делал. Ведь я пошел в разведку, так сказать! — Он гордо повел головой.
— Да, но это… это… — растерянно пробормотала Лючия.
Внезапно они услышали конский топот. Приближались какие-то всадники. Лука схватил девушку за руку и оттащил ее в тень домов. Оба они с тревогой прислушивались. А топот все ближе, ближе… Уже можно различить говор. Вдруг Лука выпустил руку Лючии и побежал на дорогу. За ним с громким лаем помчался Ирсуто.
— Это наши! — закричал радостно Лука. — Наши! Я слышу голос синьора Леоне! Наверное, и синьор Алессандро с ним!
Он замахал руками. Ирсуто залился еще более истошным лаем.
— Стойте! Стойте! Остановитесь! — кричал Лука.
Всадники (их было двое) сдержали лошадей.
— Лукашка, ты? — в один голос воскликнули Лев и Александр. — Куда ты пропал, Лукашка?
Ирсуто иступленно лаял, невозможно было расслышать, что отвечает маленький денщик.
— Да уйми ты эту проклятую собаку! — махнул рукой Лев. — Откуда она взялась?
Еле-еле удалось Луке успокоить лохматого пса. Ирсуто все косился на незнакомых офицеров, все принюхивался к ним: а может, это тоже враги и хотят обидеть его нового хозяина?
— Я здесь не один, я с синьориной Лючией. Знаете такую? — принялся объяснять Лука, когда наконец водворилось спокойствие.
— Как, тебе удалось найти Лючию? — обрадовался Александр. — Где же она? Веди нас поскорее к ней.
— Да вот она, со мной.
Лука обернулся. Но там, где только что стояла девушка, уже никого не было.
31. В поход
Гарибальдийская «тысяча» провела ночь в Марсале. Часть бойцов разместилась в казармах, часть — в портовых складах, монастыре, старых церквах, а большинство предпочло спать под теплым небом, прямо на земле.
За ночь слух о том, что пришли гарибальдийцы, проник даже в самые отдаленные селения, и с гор к Галубардо начали стекаться все новые и новые волонтеры. Почти все они были вооружены, но боже, что это было за оружие! Какие-то средневековые пищали, старые кремневые ружья, карабины и пистолеты прадедов, дубинки со свинцовыми наконечниками, кинжалы, стилеты, корсиканские и каталанские ножи, даже вилы и мотыги. Каждый вновь прибывший с гордостью показывал свое вооружение. Обмундирование было тоже под стать оружию: от бархатных камзолов и замшевых штанов до холщовых крестьянских рубах и рваных сандалий. Однако ни самих волонтеров, ни Гарибальди это не смущало: была бы у людей добрая воля, вера в победу своего дела, настоящая любовь к родине. Ни о какой военной науке и стратегии новые бойцы и слыхом не слыхали, ни один из них никогда не участвовал в настоящих сражениях. Поэтому Гарибальди приказал всех вновь прибывших разместить по флангам и в арьергарде «тысячи»: он хотел проверить, как поведут себя эти импровизированные солдаты, встретившись с регулярными войсками Бурбона.