Заколдованное нагорье
Шрифт:
Валик обрадовался, что нашлась работа. Он помог Макову натаскать гору дров. Вырубил две рогульки и поперечину для тагана. И потом они вместе начали варить суп из консервов, сохранившихся в рюкзаке Олега Захаровича. А Устя глядела куда-то сквозь огонь огромными зрачками в остекленевших глазах, будто не видела этого света, не ощущала жара земного огня и не понимала смысла живых звуков.
— Устя, — позвал ее Маков, — между прочим, хочу тебе открыть свою тайну... Понимаешь, та аспирантка, к которой я обратился в трудный час, твоя мама.
— Вот как?! —
— Она знала, куда направился твой отец. И отца своего, то есть твоего деда Гордея, подозревала в этих делах. — Геофизик кивнул на лабаз. — Писала поэтому скупо, чтобы не спугнуть Хозяина раньше времени. Тебя не брала к себе по той же причине. А моя роль проверяющего, как видите.
— И вы из спортивного интереса пошли на такой риск, Олег Захарыч? — шепотом спросил Валик.
— Нет, ребята. — Маков замялся, прикусил губу, но тут же упер свой взгляд в лицо Усти. — Как вам это объяснить?.. В общем, мы с ней... Мы хотим пожениться с Марией Гордеевной, Устя.
У костра наступила такая тишина, что треск сучьев стал отдаваться в дальних углах мари. Отлетевшая искра прижгла кожу на руке Валика, но он не пошевелился, пока Устя не заговорила:
— Вам виднее, Олег Захарыч... Особенно теперь... Я что же...
Маков покачал головой.
— Нет, Устя, я хочу предложить тебе переехать к нам, в город. Все равно ведь скоро в институт поступать...
— Я деда пока не брошу, — резко сказала Устя. — А вы лучше помогите мне вернуть его на свет.
— Поможем. Дед Гордей тоже заблудился в своем заколдованном кругу. Давно заблудился...
— Я бы ему сказал сейчас! — Валик рванул саблю из ножен, взмахнул ею над костром. Отблески пламени заиграли на клинке. — Самая настоящая собака на сене. Вернее, бурундук в норе.
— Не надо распаляться, Валька, — поморщился Маков. — Нам с тобой повезло, можно сказать, на чужой беде... Беде и ограниченности... Для этого надо было тому поручику людей мордовать из-за каких-то монет и бумажек. А деду Гордею кто подсказал припрятывать весь этот мусор? Светлый ум?! А сколько людей по легенде прошли, как по навозу? — Маков потер обеими руками лицо будто хотел содрать всю мешающую щетину. — Так вот и вертится Заколдованный Круг нелепостей жизни... Мало кому удается преодолеть его, особенно без достойного азимута да в одиночку. И тут надо держаться кучей! Товариществом да советом.
— И мы теперь будем товариществом, Олег Захарович? — спросил Валик. — Где бы мы ни были, да?
— Нам еще придется доразведывать Устино месторождение, — улыбнулся Маков, — если, конечно, вы не отвернетесь от геологии-геофизики.
— Ни за что! — воскликнул Валик. — Закончу десятый и — в политехнический институт! А не поступлю — приеду рабочим сюда на разведку... Ерундить больше не будем, да, Усть? Делом начнем заниматься.
— Где же папа схоронен? — спросила внезапно Устя, ни к кому не обращаясь. — Похоронил его дедушка или как?
— Завтра мы узнаем, — заверил Маков. — Твой дед дожидается меня в зимовье, я в этом уверен.
—
И вдруг она замолкла, притаилась и выставила ухо в сторону Каверги. Хвостик ее накомарника недвижно рисовался на клочке алого неба. Было безветренно, тайга беззвучна. Но Устя что-то напряженно слушала. И вдруг откуда-то из долины Каверги донесся слабый звук выстрела, похожий на треск еловой ветки в костре.
Устя вскинула голову, точно косуля. Рот ее приоткрылся. Брови взлетели, подобно перышкам, поднятым ветром, и она определила:
— Стреляет кто-то... Подряд... Никак беда... Не с дедом ли? Кто еще может быть на Каверге, кроме него?
Валик приложил ладони к ушам. Но выстрелов больше не было. Маков отошел в сторону, чтобы лучше слышать.
— Как будто был выстрел, — сказал он, возвращаясь. — Но больше не слышно.
— Похоже на выстрел, — согласился Валик. — Может, нас ищут?
— Что-нибудь еще стрясется, чует сердце, — заметил Маков, — попали в аномалию... Не так просто распутывается клубок.
Он поднял ружье вверх и ударил в темнеющее небо снопом огня. Гром и треск понеслись от дерева к дереву.
Но ответного выстрела не было. Только эхо дробилось в долине Каверги.
Только утром пришел ответ. Тайга донесла далекий гремучий звук. Он пришел из долины Каверги.
Маков отошел от костра, который развел пораньше, и выстрелил из дробовика. Через томительных пять-шесть минут донесся ответный хлопок.
— Подъем! — скомандовал он...
Маков шагал, не замечая кочек. Он высоко держал щетинистый подбородок и следил за тайгой зоркими глазами. Валику приходилось почти бежать, чтобы вырваться вперед. Но Маков доставал его быстро длинными своими ногами. Устя же и не пыталась обогнать геофизика. Она шла ровно, как и он. И приостанавливалась, как Маков, когда доносился очередной выстрел. Лишь в эти остановки Валик и успевал помахать саблей, чтобы расчистить Усте хотя бы два-три шага пути.
Стреляли с интервалом в двадцать-тридцать минут. Без сомнения, стрелок сидел на одном месте и бухал, стараясь призвать к себе. Похоже, с ним стряслась беда.
Путники скатились в падь, и выстрелы приблизились. Маков не мог часто отвечать — оставалось всего пять патронов. Он догадался перейти на крик. Поднес полусогнутые ладони ко рту и затрубил, как изюбр.
— Ого-го-го!
— Ага-га-га! — звонко поддержал Валик.
Эхо раскрутилось в долине. Из ближайшего распадка донеслись три выстрела подряд.
— Похоже, и в самом деле беда, — сказал Маков и ринулся на чуть видную звериную тропинку. На мокрой земле виднелись следы медведя, сохатого и человека. Что-то знакомое было в резко вдавленных с боков каблуках резиновых сапог. У человека сильно кривили ноги. Под конец Валик уже не сомневался, что это сам дед Гордей. И только он успел произнести мысленно это имя, как совсем рядом раздался выстрел. Из густого ерника выплеснулось пламя.