Заколдованные леса
Шрифт:
Едва обнародовавши свой приговор, король повелел советникам и вождям спешно готовиться к бегству из города. Но когда король, советники и вожди, ответственные за город, готовятся к бегству, поскольку их напугала петушья дама, что остается простому народу? Да ничего другого ему не остается, кроме как подготовки к всеобщему бегству.
Поэтому за королем, советниками и проч, потянулись из города все горожане, следом за горожанами отправились беженки, а вслед за беженками пошла и Бако, хотя они бросили город из-за нее. И вот, куда бы они ни явились, местные жители, увидевши Бако в облике ужасающей петушьей дамы, не разрешали им, к их великому огорченью, остановиться там даже на короткий отдых. Их выгоняли в одночасье
Однажды они притаились в лесу, но Бако и там их, конечно, нашла.
Через несколько дней их жизни в лесу один добровольный советчик из горожан распростерся ниц перед королевским советом. Он предложил королю расследовать, не мог ли кто-нибудь из простых людей наслать проклятие на обычную женщину, чтобы превратить ее в петушью даму за особенно оскорбительный или тяжкий ущерб. Король с благодарностью объявил советчику, что тот дал ему прекрасный совет.
А потом запросил простых горожан, не обидела ли их петушья дама. К счастью, многие простые люди были соседями бедной старушки, которую бесстыдно и жестоко обворовали, за что старушка выкрикнула проклятие, а соседи услышали ее слова и вот поведали теперь королю, как старушка желала тому или той, кем были украдены курица и цыплята, превратиться к утру в такую же курицу. Правда, они не могли утверждать, что именно Бако украла курицу и поэтому превратилась в петушью даму, тем более что вор, по проклятью старушки, должен был обернуться наутро курицей.
— А петушья дама — это ведь не курица, — так закончили свою повесть соседи.
И все же король повелел двум стражникам, чтоб они доставили к нему старушку. Стражники принесли старушку на головах, потому что сама она ходить не могла — от голодного истощения и старческой немощи.
Король спросил, проклинала ли она Бако для ее дальнейшего превращения в петуха. Но старушка ответила ему, что нет: она проклинала не кого-нибудь персонально, а того, кто украл ее курицу и цыплят.
Люди очень сочувствовали старушке — за ее беспощадную старость и дряхлость, — а Бако, решившуюся ее обокрасть, с удивлением порицали за безжалостное бесстыдство. И многие люди жертвовали старушке крупные суммы денег на пропитание.
Уверившись, что старушка ничем ему не поможет, король приказал нескольким своим стражникам доставить к нему петушью даму.
— А зачем тебе, между прочим, понадобилось красть у старушки курицу? — неожиданно и с тоской спросил он ее.
— Это вовсе не моя вина! — закричала Бако. — Умоляю вас, Ваше Величество, выслушайте, пожалуйста, мои объяснения! У меня есть двойняшка-сестра по-сиамски. И вот когда она учиняет что-нибудь у нас в деревне, мне приходится учинять, где бы я ни была, то же самое. Если она, к примеру, кого-то обворовала, наша обоюдная сиамская связь вынуждает меня совершить точно такую же кражу. Раз я украла здесь курицу, значит, моя сестра по-сиамски украла курицу в нашей деревне.
— Чудовищно! — воскликнули король и проч. Но потом король успокоился и холодно сказал: — Дух твоей сиамской двойняшки заставил тебя сделаться воровкой и таким образом обрек на смерть. Отведите ее, вместе с другими беженками, к самому высокому дереву, и, когда настанет полночь, я принесу их в жертву моим богам, потому что все они, на мой взгляд, преступницы.
Едва король произнес свой приказ, беженки опрометью кинулись наутек (а Бако за ними) к соседней чащобе. Стражники бросились их догонять, но догнать не смогли и открыли стрельбу и убили многих безымянных беженок, прежде чем вернуться с повинной назад.
Так неубитые безымянные беженки и Симби, их предводительница, с четырьмя подругами — Сэлой, Рэли, Кадарой и Бако в обличье петушьей дамы — расстались в лесу с многоцветными горожанами. Но Бако не избыла петушье обличье, а Симби забыла свой верный меч, которым был обезглавлен грешный король.
ГЛАВА
САТИР ТЕМНЫХ ДЖУНГЛЕЙ И БИТВА С НИМ
И вот, значит, беженки отправились дальше, пробираясь от одной чащобы к другой. Но Бако в обличье петушьей дамы шла с беспрестанным кукареканьем следом. Она превратилась в невыносимое бедствие, и беженки разбежались кто куда мог — только бы избавиться от этого бедствия: Симби и Рэли притаились среди деревьев, а Сэла, Кадара и безымянные беженки со всех своих ног помчались вперед, но Бако видела, куда они скрылись, и ринулась вслед и мгновенно их догнала.
А Симби и Рэли избавились от нее, зато попали в новое бедствие: им непрерывно угрожали убийством несказанно страшные чащобные твари, и так продолжалось два дня подряд, пока они не выбрались на Дорогу Смерти, по которой дошли часа через полтора, или к часу дня, до Темных джунглей.
Вскоре они попали в такое место, где их поглотила непроглядная темнота, так что они даже друг дружку не видели. Поэтому Симби, шагавшая впереди, держала Рэли за левую руку, чтобы не растеряться в пути с подругой. И вот они пробирались сквозь мрак и страх, пока не приблизились к ужасному существу, которое обнаружилось неподалеку от них прямо посередине Дороги Смерти.
Оно стояло неколебимо и твердо, и это был страж Темных джунглей Сатир.
Симби и Рэли сразу остановились, едва увидели его в темноте, но и он мгновенно углядел их обеих, потому что его всевидящие глаза бешено светились, когда он их раскрывал.
Сатир смотрел на них в оба глаза, и это значило, что он был голодный, а теперь неожиданно и прожорливо увидел, чем ему уморить свой смертельный голод.
— Все, сегодня мы погибнем, — чуть слышно сказала подруге Рэли со стучащим, как барабан, от ужаса сердцем.
— Наверно, — в страхе прошептала Симби.
— Так вперед нам идти или вернуться? — испуганно и невнятно пролепетала Рэли.
— Видишь ли, Рэли, мы не можем вернуться, потому что многоцветные люди непременно нас убьют, — спокойно объяснила ей Симби.
— Так что же нам делать? — спросила Рэли, и они стали думать, как поступить.
А Сатир громогласно и устрашающе прокричал:
— Вперед, милое мясцо, потому что я съем сейчас вас обеих! Идите, идите сюда, не растрачивайте мое время попусту!
Но тела подруг скукожились от ужаса, им невмоготу было двинуться вперед, или броситься назад, или ринуться в сторону, они даже отозваться и то не смогли. А Сатиру прискучило ждать, когда они подойдут, и он злорадно двинулся к ним. И когда они разглядели его изблизи, оказалось, что на нем ничего не надето, а только фартук, пропитанный кровью. Множество перьев прилипло к фартуку. И больше тысячи птичьих голов. Ростом Сатир был футов до десяти, а нравом — быстрый, могучий и дерзновенный. С головы у него свешивались густые волосы — неопрятные и свалявшиеся, как помойная свалка. Рот был такой поместительный и громадный, что скрывал даже нос, широкий и крюковатый. А глаза выпучивались настолько свирепо, что два раза в них заглянуть никто не решался — особенно из-за яростно слепящей тьмы, которую они всегда источали. На шее у него было множество ожерелий — каждое из всесильных амулетов джу-джу. А рот пауки заплели паутиной — значит, он давно уже ничего не ел. Вечно голодный, он был пессимист — сварливый, закоренелый, вредоносный и злобный. А густой бородой, свисающей до земли, он мел дома пол, будто жесткой щеткой. Из-за этих причин король Темных джунглей повелел ему быть главным сторожем джунглей, потому что их населяли бесовские существа, вроде гоблинов, демонов, гномов и проч., а сверху над джунглями кружился Феникс, которыйпроглатывал всех живых существ, если они вступали в Темные джунгли, за что был назначен, по велению короля, помощником к сторожу джунглей Сатиру.