Заколдованный замок (сборник)
Шрифт:
— Нет, масса, ничего такого с тех пор не случилось… Боюсь я, что все как раз в тот самый день и началось… Ну, когда вы приходили.
— Что ты имеешь в виду?
— Да как же, жука того, чтоб ему…
— Что?
— Жука… Говорю вам, масса Вилла этот жук золотой в голову укусил…
— И что же тебя, Юпитер, привело к такой мысли, интересно было бы узнать.
— Вот-вот, лапы, да с когтями, масса, и еще пасть его. Никогда раньше Юпитер не видел таких жуков… Он бросается на все и кусает все, что к нему ни приближается. Масса Вилл поймать-то быстро его поймал, да только тут же и выронил… Говорю вам, тогда-то жук и укусил его. Мне пасть его сразу не
— И ты думаешь, что тогда твоего хозяина укусил жук и от этого укуса он заболел, верно?
— Ничего я не думаю… Я знаю. Если б золотой жук не укусил его, стало бы золото ему сниться всю ночь? Слышал я про этих жуков.
— Но откуда тебе известно, что ему снится золото?
— Откуда известно? Да он разговаривает во сне и все про него твердит…
— Что ж, Юп, возможно, ты и прав. Но чем все-таки я обязан твоему визиту?
— Что-что, масса?
— Мистер Легран просил мне что-то передать?
— Нет, масса. Я письмо принес.
И Юпитер вручил мне следующую записку:
«Дорогой…
Что же Вы так долго не заходите? Надеюсь, Вы не обиделись на небольшую brusquerie [158] с моей стороны во время нашей последней встречи? Нет, конечно же нет. С тех пор как мы в последний раз виделись, у меня появилась серьезная причина для беспокойства. Мне нужно кое-что Вам сказать, хотя я даже не представляю, как говорить об этом, и даже не уверен, стоит ли это делать.
158
Резкость, грубость (фр.).
На днях мне немного нездоровилось, к тому же бедный старик Юп невыносимо досаждает мне своей заботой. Можете себе представить, он даже недавно огромную палку приготовил, чтобы меня поколотить за то, что я улизнул от него и провел весь день solus [159] на холмах. Боюсь, что избежать наказания мне удалось лишь благодаря своему жалкому виду.
После нашей с Вами встречи я ничем не пополнил свою коллекцию.
В любом случае, если Вас это не затруднит, приходите с Юпитером. Прошу Вас, приходите. Мне бы очень хотелось увидеть Вас сегодня. Дело очень серьезное, поверьте.
159
Один (лат.).
Всегда Ваш,
Вильям Легран».
Тон этого послания меня сильно взволновал. Такой стиль совершенно не был в духе Леграна. О чем он думал? На какой новый крючок попался этот неспокойный мозг? Что это за «очень серьезное дело», о котором он пишет? Рассказ Юпитера не предвещал ничего хорошего. С ужасом я подумал, что пережитые моим другом несчастья в конце концов сказались на его рассудке, и без промедления стал собираться в дорогу.
Когда мы пришли на причал, я увидел в лодке, на которой нам предстояло плыть, косу и три лопаты, судя по всему, новые.
— Что это, Юп? — поинтересовался я.
— Коса и лопаты, масса.
— Я вижу, но что они тут делают?
— Масса Вилл велел купить их в городе. Ох, и не дешево они мне обошлись, скажу я вам!
— Но зачем,
— Не знаю, и пусть меня черти к себе в преисподнюю утащат, если он сам это знает! Да только все это из-за жука проклятого, вот увидите.
Поняв, что Юпитер, у которого все мысли были заняты этим жуком, ничем не сможет мне помочь, я вошел в лодку, и мы отчалили. Дул свежий попутный ветер, и уже скоро мы высадились в небольшой бухточке к северу от форта Моултри; затем, пройдя две мили, достигли хижины. Прибыли мы примерно в три часа пополудни. Легран дожидался нас в необычайном волнении. Он так горячо и нервно стал жать мне руку, что я встревожился не на шутку, и мои опасения еще больше возросли. Он был пугающе бледен, а глубоко посаженные глаза его сверкали совершенно неестественно. Осведомившись первым делом о его здоровье, я, не зная, как продолжить беседу, спросил его, забрал ли он у лейтенанта Дж. своего жука.
— О да, — ответил он, густо краснея, — на следующее же утро. Ничто теперь не сможет заставить меня разлучиться с этим скарабеем. А вы знаете, Юпитер оказался прав насчет него.
— В чем именно? — спросил я с недобрым предчувствием.
— В том, что считает этого жука золотым, — ответил он с таким серьезным видом, что у меня упало сердце. — Этот жук принесет мне состояние, — продолжил он, радостно улыбнувшись. — С его помощью я верну утраченное родовое богатство. Так что не удивляйтесь, что я его так ценю. Раз уж судьба решила дать мне его в руки, мне остается только умело воспользоваться ее даром, и он выведет меня к золоту. Юпитер, принеси скарабея!
— Что, жука? Масса, я к этому жуку не прикоснусь… Сами его себе несите.
Легран встал и с важным, преисполненным достоинства видом принес жука, который находился в закрытом стеклянном сосуде. Действительно, жук был на редкость красив, и биологам тогда этот вид был еще не известен… Несомненно, с научной точки зрения ценность его была неоспорима. На спинке у него красовалось три черных пятна, два круглых с одной стороны и одно вытянутое — с другой. Поразительно твердые и гладкие надкрылья действительно сверкали, как настоящее полированное золото. Вес насекомого тоже был очень необычным. Увидев этого жука своими глазами, я не мог так уж строго судить Юпитера. Однако что заставило Леграна принять точку зрения негра, я, хоть убей, не мог понять.
— За вами я послал, — произнес он торжественным голосом, когда я закончил исследовать жука, — для того чтобы заручиться вашей поддержкой и помощью в достижении целей, указанных Провидением и жуком…
— Дорогой Легран, — воскликнул я, прерывая его, — вы явно нездоровы, вам нужно лечиться. Давайте, вы ложитесь, а я останусь с вами на несколько дней, пока вам не станет лучше. У вас лихорадка и…
— Проверьте мой пульс, — сказал он.
Я выполнил его просьбу и не обнаружил никаких признаков лихорадки.
— Но можно болеть и без лихорадки. Уж позвольте мне на этот раз дать вам совет. Во-первых, вы должны лечь в постель. Во-вторых…
— Вы ошибаетесь, — перебил он меня. — Я совершенно здоров, если не считать переполняющего меня возбуждения. Если вы действительно хотите мне помочь, помогите мне от него избавиться.
— И как же это сделать?
— Очень просто. Мы с Юпитером отправляемся в экспедицию на Большую землю в горы, и нам понадобится помощь человека, на которого мы могли бы положиться. Вы — единственный, кому мы доверяем. Независимо от того, чем экспедиция закончится, успехом или провалом, мое возбуждение оставит меня.