Заколка от Шанель
Шрифт:
Сосредоточенно поглядывая на сделанную маркером запись, юный Федор Антонович вытащил из-за пазухи блокнот и, то и дело сверяясь с оригиналом, перенес написанное дядей Веней на первую страницу своей записной книжки. И, замерев с ручкой в руке, выжидающе уставился на Люськиного родственника, ожидая продолжения. А тот, напевая густым басом себе под нос: «Я был батальонный разведчик, а он писаришка штабной...» – вывел чуть правее жирной загогулины эллипс и снизу приписал: «Очная ставка Александры с соседкой погибшего Золотаревой З.И.». За эллипсом на бумаге появилась трапеция, под которой значилось: «Фотографии Камальбекова. Росгосконцерт. По возможности беседа с фотографом».
Задания между членами нашей группы распределились следующим образом: мы со следователем Козелком, прихватив для верности участкового Свиридова, навещаем гражданку Золотареву. Люська наведывается в Институт стран Азии и Африки, а доктор Орлов едет в управление Росгосконцерта. И в конце дня с докладами о проделанной работе мы все встречаемся в штаб-квартире дяди Вени – координатора нашего разыскного проекта.
Утро следующего дня я провела у Юрика Макарова. Юрик – замечательный художник-коллажист, безумно талантливый и самобытный. К тому же он мой бывший парень. Я бы до сих пор моталась с ним по выставкам молодых художников и презентациям новых проектов авангардных скульпторов, если бы на спор не перелезла по проводам из окошка Юркиной мансарды на крышу соседнего дома. После этого Макаров стал бояться оставлять меня в студии одну, объясняя свои опасения заботой о моем здоровье и даже, как он высокопарно выразился, опасениями о сохранности моей жизни. Дескать, белила у него цинковые повсюду валяются, растворители всякие. Вдруг мне придет в голову фантазия отведать душистый состав из прозрачной скляночки или, выдавив из тюбика, лизнуть похожую на зубную пасту краску? В общем, Юрик хоть и хороший парень, но все-таки дурак, поэтому я и перестала с ним встречаться.
Проторчав у бывшего возлюбленного первую половину дня, ровно без четверти три я, как и договаривались, стояла в Большом Власьевском переулке у подъезда погибшего Сеньки Пупа. Не просто так стояла, а ждала следователя Федора Антоновича и его коллегу участкового. А они, заразы такие, опаздывали и даже позвонить мне не соизволили, чтобы хотя бы извиниться. Ну, или там оправдаться. И я, послонявшись вокруг дома, решила, не теряя времени, сама подняться к Зое Игнатьевне и прижать ее к стенке заранее приготовленными каверзными вопросами. Дело в том, что я неспроста проторчала целых пять часов у Макарова. Он, конечно, сначала упирался и не хотел со мной связываться, но все-таки в конце концов сляпал мне из подручных материалов чудненькое удостоверение сотрудника правоохранительных органов.
В удостоверении было указано, что я майор МВД Абрикосова Александра Яковлевна. Что уж там скрывать, я настаивала на генерале, но Юрка меня отговорил. Сказал, змей такой, что не тяну я на генерала, и с горем пополам согласился изобразить на корочке «майора». И в фотошопе классно погоны мне к старой футболке пририсовал, кто не знает, подумает, что я вправду в кителе снималась. Правда, у меня там на голове, как всегда, сбесившийся ежик, ну да это уже мое личное дело. Кто мне, майору МВД, посмеет указывать, какие прически носить и во что одеваться?
Рассказать вам, как я причесываюсь? Есть особая техника укладки, специально придуманная мной для того, чтобы коротко стриженные волосы стояли торчком и не падали даже в проливной дождь. Для этого надо сбрызнуть волосы пивом, сесть на стул, опустить голову между коленок
Не слишком переживая по поводу опаздывающих представителей закона, я решительно нажала на первую попавшуюся кнопку домофона и в ответ на неприветливое «Кого там еще черт принес?» сердито рявкнула: «Откройте, милиция!» Я, конечно, сомневалась в успехе, но мне все-таки открыли, и я неторопливо забралась в лифт и двинулась на последний этаж.
В квартиру старшей по подъезду пришлось звонить довольно долго. Но зато когда она подошла к двери и, повозившись у глазка, проорала: «Девушка, не хулиганьте! Я вызову милицию!» – я с гордостью и тайным злорадством сунула в глазок красную книжицу, изготовленную Юркой. Дайте срок, и я за все отыграюсь на злодейке. И за мое поспешное убегание по дымоходу, и за намоченные штаны.
Зоя Игнатьевна оказалась широкоплечей фундаментальной дамой постбальзаковского возраста и бальзаковской комплекции. В том смысле, что очень походила на создателя «Человеческой комедии». Поправляя пучок баклажанных волос на гладко причесанной голове, она шагнула в сторону, пропуская меня в прихожую. Но лишь только за мной захлопнулась дверь, тетка тут же ухватила меня за руку и поволокла в комнату, приговаривая: «Ну вот ты и попалась, голубушка!» Растерянность от внезапного нападения, в первое мгновение лишившая меня дара речи, сменилась решимостью и прямо-таки безумной энергией. Я начала выворачиваться из ее цепких рук, но мадам Золотарева держала меня так, что вырваться можно было, лишь только расставшись с предплечьем.
– Смотрите, госпожа Сусанна, кого я изловила, – пропыхтела соседка Камальбековых, выталкивая меня на середину гостиной.
Воздев руки к потолку, рядом со столом стояла высоченная тетка с распущенными иссиня-черными волосами и в длинных белых одеждах. Струящийся шифон живописными складками лежал на полу, образуя вокруг черноволосой легкое белое облако. От этого казалось, что женщина не стоит на ногах, а парит в воздухе. Кинув на меня изучающий взгляд, госпожа Сусанна пропела замогильным голосом:
– Дыры в астрале не терпят пустоты. Из них на недостойных сыплются адские сущности.
– Да что вы такое говорите?! – опешила старшая по подъезду. – Это я-то недостойная? Да я только на прошлой неделе на ваш счет две тысячи евро перечислила. Дачу продала – и сразу перечислила.
Чернявая тетка, не опуская рук, стрельнула на возмущенную Зою Игнатьевну пронзительным глазом и глухо, как в бочку, произнесла:
– Астрал не обманешь. Астрал мне говорит, что остальные денежки ты, Зоя, положила себе на книжку.
– Так на черный же день! – запричитала разоблаченная полковница. И тут же сочла за благо сменить тему разговора. Повернувшись ко мне, старшая по подъезду истошно заорала: – Вот она, воровка несчастная! Семьдесят третью квартиру в прошлом месяце так же обворовали. Сказали, что вроде бы из милиции, а сами хозяев в ванной заперли и всю мебель повынесли. Госпожа Сусанна, неси с кухни веревки, вяжи ее!
Длинноволосая опустила руки, неодобрительно покачала головой, но на кухню в облаке своих одежд все же поплыла. Вскоре оттуда донесся ее голос: