Закон бумеранга
Шрифт:
— Занимаешься? — поинтересовался я, и девчонка обернулась. Я едва успел поднять взгляд, чтобы Ника не заметила, как я таращился на её задницу. Но она, кажется, заметила — порозовела слегка.
— Что, прости?..
— У тебя очень спортивная фигура, — сказал я и, примирительно улыбнувшись, поднял руки. — Только не подумай, что я подкатываю, я вообще женат. Просто стало интересно — ты занимаешься или это от природы так?
— Ну-у, — протянула Ника, отчего-то порозовев чуть сильнее. — Конечно, гены свою роль сыграли, но и занимаюсь тоже. В детстве на танцы ходила. Сейчас
Про театральный вуз Ника сказала с гордостью, и я сразу понял — она гордится тем, что учится там. Не знаю, какая она актриса, но внешность у неё, конечно, впечатляющая.
— Молодец, — похвалил её я. — Ну что, выбрала футболку?
— Нет ещё, погоди… — спохватилась Ника и вновь повернулась к вешалкам.
В результате из магазина мы вышли минут через пятнадцать — это рыжее существо из театрального вуза всё никак не соглашалось на вещи подороже, искали что-нибудь удобоваримое. Думаю, в итоге она нашла единственную в этом магазине футболку за полторы тысячи рублей и единственные шорты за две с половиной. И то — когда я расплачивался на кассе, Ника выглядела глубоко несчастной.
— Я тебе отдам! — пообещала она, прижимая пакет к груди. Футболка почти высохла, но на зелёной ткани остались светло-бежевые некрасивые разводы. — Вот первую зарплату получу — и отдам!
— Да не надо, говорю же.
— Я не привыкла быть должной, — дулась Ника, даже немного умиляя меня. Неужели такие девчонки ещё бывают на свете? Тем более среди будущих актрис. Я бы не удивился, если бы она хотела «папика» поймать, но Ника вела себя совершенно иначе. — Меня это угнетает. Пожалуйста, Саш! Ой, кстати, ничего, что я тебя так называю?
— Ничего. Но отдавать ничего не надо, — повторил я твёрдо. — Ещё не хватало мне, взрослому мужику с хорошей работой, деньги с нищих студенток брать. У меня так импотенция начнётся от огорчения.
Ника фыркнула и опять искренне и заразительно расхохоталась.
А потом начала икать, доведя этим и меня самого почти до истерики. То, как она розовела, извинялась, икала, потом смеялась, ещё сильнее розовела, опять икала, и так далее по кругу — всё это было настолько милым и непосредственным, что я сам никак не мог перестать смеяться. Открыл машину, достал из бардачка бутылку с водой, дождался, пока девчонка продышится и перестанет откровенно икать, и спросил:
— Тебя, может, подвезти до этого твоего собеседования? Или ты успеваешь?
— Ой! — спохватилась Ника. — А сколько времени?
Я сказал сколько, и она вздохнула с облегчением.
— Должна успеть, здесь недалеко. Но я пойду только при одним условии! — Она подняла вверх указательный палец, а потом ткнула им мне в грудь. — Если ты дашь мне свой телефон!
— Зачем? — не понял я, но почти тут же догадался. — А-а-а, нет, не надо ничего возвращать, забудь.
— А я, может, не для этого… — неожиданно протянула Ника и залилась краской с такой силой, что я просто
В жизни не видел, чтобы человек так краснел. Мило, конечно… и девочка мне действительно понравилась. Но — нет, на фиг.
— Вот для другого точно не надо, — произнёс я, стараясь, чтобы прозвучало не слишком грубо. Нежная рыженькая душа — ни к чему её обижать. Тем более что всё понятно и так — девчонка явно верит в сказки и принцев на белых конях. Я ей помог, был вежливым и добреньким, вот она и растаяла. — У меня жена и двое детей, Ник. Ни тебе, ни мне не нужны проблемы, поверь. Всё, давай, я поехал. Ты тоже иди на своё собеседование.
Ника молчала, глядя на меня расстроенно, ещё и глаза слезами наполнились. Я даже виноватым себя почувствовал, хотя вроде ничего плохого не сделал. Наоборот — правильно всё сделал, а чувство такое, будто ребёнка обидел.
— Не расстраивайся, — сказал я сочувственно и сел в машину. Ника пробурчала что-то невнятное, а потом пошла прочь со стоянки, покаянно опустив голову и прижав пакет с одеждой к груди.
Я проводил её взглядом, завёл машину и поехал домой.
62
Сашка
Пока ехал, думал, как бы отреагировал четыре года назад, до ссоры с Мариной, на вот такую Нику, и с удивлением осознал, что тогда я бы тоже её отшил. Потому что не связывался с хорошими девочками, которые могли создать проблемы. Всегда выбирал максимально непроблемных. А Ника… Начнёшь с ней встречаться, она искренне влюбится, и что потом с ней делать?
Для меня было важным то, что я никому не доставлял неудобств. Дурак, конечно, — я и не спорю. В первую очередь я «доставлял неудобства» Марине, но не осознавал этого. Мне тогда казалось: если не вкладывать в измену чувств, то это как бы и не измена. Развлечение, не более того. Почему-то я не понимал до конца, что для Марины это всё развлечением не станет. Даже где-то гордился собой — вот какой я молодец, и жену не обижаю, и других баб не обнадёживаю.
Все эти годы я слышал множество историй о том, как мужики заводили на стороне чуть ли не вторые семьи — некоторые даже с детьми, — и поражался: как так можно? Я и сейчас поражался, но и на себя самого в том числе. Конечно, то, что я не задел своей «любвеобильностью» никого, кроме нашей семьи, — это хорошо, но ни мне, ни Марине от этого не легче. Как будто я, потеряв управление на скользкой дороге, крутанул руль, чтобы не задеть пешеходов, — и, да, никого не задел, но и сам разбился, и убил Марину.
А Ника потом мне ещё спасибо скажет. Пройдёт время, она забудет этот эпизод, да и опытнее станет, мудрее — и поймёт, что не стоит связываться с женатыми мужиками.
Пусть они варятся в собственном аду, зачем нырять в чужой котёл? Надо жить своей жизнью и строить отношения, не ломая при этом судьбы других людей.
Да, Саш… Жаль, что ты таким умным не был много лет назад, когда только начал изменять Марине. Порхал по другим бабам, как беззаботный мотылёк, и совал свой хоботок куда придётся. Зато теперь помудрел.