Закон девяток

Гудкайнд Терри

Джекс быстро добавила недостающие таинственные знаки. Несмотря на то что Бетани была мертва, из сетки странных порезов все же сочилась кровь. Алекс, сам того не желая, рассматривал символы глазами художника — в переплетении линий обнаруживалась некая динамика.

— Ну вот… — буркнула Джекс себе под нос, поднимаясь с корточек.

— И что теперь? — Воспользовавшись очередной грозовой вспышкой, Алекс повнимательнее присмотрелся к мертвому телу. — Как это вообще происходит?

Бетани была вполне привлекательна при жизни, однако в смерти, со страшно располосованным горлом, производила

жуткое впечатление. От этого зрелища подкатила тошнота. При новой вспышке молнии Алекс заметил рану на пояснице Бетани. Верно, нож Джекс уже был окровавлен, когда Алекс увидел его в первый раз. По-видимому, девушка начала свою атаку именно с удара кинжалом в почку, желая сразу вывести противницу из строя.

Комната вновь погрузилась в темноту; глухая дробь дождя делала мрак еще более зловещим.

Когда ударила новая молния, пол был уже чист — ни трупа, ни крови.

Алекс мигнул от неожиданности и изумления. Действительно, Бетани словно испарилась…

Взяла — и исчезла.

— Таким вот образом, — удовлетворенно заявила Джекс. — Ну что, получше стало?

— Как вам удалось?.. — пролепетал Алекс, показывая пальцем на опустевший пол.

— Я же вам объясняла: активировала путеводную нить, и та втащила ее обратно.

Не веря собственным глазам. Алекс пятился назад, пока не ударился о кровать.

— Да нет же, я говорю, каким образом? Конкретно?!

Он обернулся и в свете очередной молнии увидел, что простыни сияют первозданной чистотой. Никакой крови. Ни пятнышка. Он опустил подбородок, разглядывая собственную рубашку. Бела как снег. Никаких потеков.

Словно Бетани никогда здесь не появлялась…

Джекс подалась вперед:

— Вы в порядке?

Алекс тупо кивнул:

— Это невозможно, но я собственными глазами…

— Александр, я не соврала вам ни в одном словечке.

Сейчас он мог лишь кивать; на большее не осталось сил.

Джекс вздохнула:

— Я понимаю. Вам, должно быть, сейчас нелегко. Не исключено, что позднее я помогу вам получше во всем разобраться, однако сейчас надо уходить. — Она бросила на него подозрительный взгляд: — А кстати, что случилось с тем парнем, который лежит в прихожей?

— Что? — Тут Алекс припомнил. — A-а, с этим типом… Ну, я ему шею сломал…

— Неужели? — Джекс вздернула бровь. — Молодцом, Алекс. Так держать.

— Их было двое. Когда я сломал шею одному, второй привязал меня к кровати. А потом уже Бетани выгнала его за дверь, приказав ждать, пока она со мной не закончит. Он где-то там, бродит под дождем. Поджидает.

Джекс ничуть не обеспокоилась.

— Я уже разобралась с ним и отослала назад. Теперь надо отправить и второго, которого убили вы. А уже после этого можем уходить.

— Да, но если гроза миновала, разве нам нельзя…

Она дернула его за локоть:

— Алекс! Говорю вам: надо уходить!

— То есть вы думаете, что люди Бетани могут кого-то еще прислать?

— И это тоже.

Алекс призадумался над ее ответом. Что она имеет в виду?

— Ну хорошо, а как долго нам надо прятаться?

Джекс подарила ему сердитый взгляд, затем поостыла, и лицо ее чуточку смягчилось.

— Алекс, слушайте

внимательно. Итак, опасные люди вот уже не первый день приходят в ваш мир. Хотя я об этом кое-что слышала, их планы по большей части остаются для меня тайной за семью печатями. Впрочем, не думаю, что они сюда погулять приходят… Уже погибло множество людей. Для нас это вопрос выживания. Вопрос жизни и смерти. Но уж таков мой мир. Вы здесь наслаждаетесь покоем. Занимаетесь своими делами. Мы твердо верим, что у каждого человека есть право выбирать свою собственную жизнь. Вы не обязаны нам помогать… Однако если вы решите остаться в стороне, то прошу сказать об этом сейчас. Я не могу терять время.

Кто-то из моего мира уже убил вашего деда, а сегодня поднял руку и на вас. По-видимому, ваша семья уже давно каким-то образом вовлечена в это дело и даже, сама того не подозревая, играла роль мишени. Пророчество, сделанное в моем мире, свидетельствует именно об этом, что и подтверждает Закон девяток.

Вы можете не обращать внимания на мое предостережение. Можете считать, что пророчество вас не касается. Вы вправе ничего не предпринимать, а просто смотреть со стороны, заботясь только о своем благополучии.

Вы свободны в своем выборе, можете бежать и прятаться.

Но когда за вами придут — а я в этом уверена, — разбираться с этим будете в одиночку. Я ждать не могу. Не имею права.

Итак, Алекс, вы должны принять решение. Не только потому, что на этом настаиваю я: этого требуют обстоятельства. Однако учтите: каким бы ни был ваш выбор, все изменится… И для вас, и для меня.

Я приму любое ваше решение, Александр, но еще раз приходить за вами не стану. Вы останетесь в одиночестве.

Если же согласитесь последовать за мной, то вам придется учесть, что мы сражаемся с людьми, которые не принадлежат этому миру. И эти люди — убийцы. Я подчеркиваю: если пойдете со мной, это будет означать, что вы тоже готовы вступить с ними в схватку и человек, которого вы сегодня убили, вряд ли окажется последним.

— Да, но что, если мы все же сумеем заручиться помощью властей, вдруг они поймут нас, согласятся вмешаться…

— Нет! Их вмешательство всего лишь приведет к новым жертвам. Не забыли еще тех полицейских, которые задержали двух мужчин, когда я пришла сюда в первый раз? Ведь им сломали шеи. Если мы обратимся к властям, то пострадает еще больше людей. Мне неизвестно, кто именно заявился сюда из моего мира… и я не знаю, есть ли у них сообщники на этой стороне.

Такой оборот дел даже не приходил Алексу в голову.

— Вы всерьез считаете, что кто-то из моего мира сотрудничает с вашими… э-э… соотечественниками?

— Эту возможность сбрасывать со счетов нельзя. Злые люди и их потенциальные помощники существуют где угодно. Мы не имеем права идти на риск предательства. Единственно безопасная линия поведения требует, чтобы никто про нас не знал… Местные власти никогда не поверят, что здесь орудуют какие-то потусторонние пришельцы. У меня нет ни времени, ни малейшего желания хотя бы попытаться их переубедить. Мое волшебство здесь не работает. Вспомните сами: я и так уже потеряла массу драгоценного времени, пытаясь убедить вас.