Закон фронтира
Шрифт:
— Главный тебя расколол, — сказал Олег просто. — Ты не думай, что он какой-то там старый шизофреник. То есть, он конечно старый шизофреник и есть. Но здесь оказался к месту. Котелок у деда варит. Организовал себе… Феодальное владение. Со всеми сопутствующими делами. Включая женское общежитие. Знаешь, временами мне так смешно бывает… А временами грустно.
— Почему ты не уйдешь? — спросила Женя, крепче сжимая рукоятку.
— Куда? — спросил Олег в ответ. И в голосе его прозвучала дикая тоска, хорошо Жене знакомая.
— Куда-нибудь. Просто отсюда подальше.
— Тяжело одному. Я слишком долго был один. А здесь… Во-первых, я им нужен. Во-вторых, они с каждым днем становятся умнее. Постоянная работа, пусть и механическая, занятия в школе,
— А зачем ты меня убеждаешь?
— Не знаю, — вздохнул Олег. — Просто хочется поболтать с нормальным человеком.
Женя расслабилась и убрала руку с оружия.
— Как они тебя не вычислили? — спросила она.
— Играю. Позволяю себе не больше, чем остальные. Вместе с ними расту. И потихоньку запускаю новые слова в обиход, новые для них манеры, поступки какие-то. В том, что это уже не банда, а почти настоящее общество, в некоторой степени и моя заслуга. Извини за громкие слова, но так оно и есть. Я пришел зимой с юга. Откуда-то с юга, сам не помню точно. И сейчас мне действительно будет непросто уйти, потому что я же вижу — они меняются. В том числе и под моим воздействием. И я уже почувствовал ответственность. А то, что здесь рулит Главный… Смешная фамилия, правда? Так вот, я думаю, на данном этапе даже хорошо, что он командует. Есть издержки, зато перезимуем без проблем.
— Издержки — это пропускная система, это рэкет, которым он крестьян задавил, это диктовка цен на рынке, да? — спросила Женя агрессивно.
— Приходится мириться. Все для блага города. Потом какие еще крестьяне? Мародеры. Уцелевшую скотину отстреливают.
— А молоко ты парное тоже из уцелевшей скотины пьешь?
— Настоящих крестьян единицы. На всю округу один колхоз и двое фермеров. И то вряд ли зиму переживут. Над ними… Тебя как зовут-то?
— Не твое дело.
— Как хочешь. Так вот, над крестьянами нужен контроль, чтобы они свое дело не забросили. Если ты их видела, знаешь — они же сумасшедшие. Так что о рэкете говорить не приходится. Это именно контроль. Мы таким образом заставляем их наращивать производство.
— Сам придумал? — спросила Женя брезгливо.
— Да что ты! Это все Главный. Я так, подай-принеси. Он и не знает, что я давно «проснулся». Думает, я просто самый талантливый его ученик. Перспективный мальчишка.
— Наследник? — усмехнулась Женя.
— Все может быть, — Олег затоптал окурок и достал из пачки новую сигарету. Он заметно волновался. Не наслаждался общением, а решал какую-то задачу.
— Чего ты хочешь? — не выдержала Женя. — Убежища на крайний случай?
— Ну, это вряд ли. Даже если Главный и догадается, что я вожу его за нос… Хотя кто его знает. Понимаешь, у старика есть своя концепция того, что в мире произошло, но он о ней не распространяется. Однако в эту концепцию четко укладывается то, что каждый по-настоящему «проснувшийся» для Главного — потенциальный враг. Только не от того, что он угрожает его владычеству в Туле, вовсе даже нет. Главный чего-то очень боится. И его страх напрямую связан с нормальными людьми, теми, кто сохранил и личность, и память. Тут был один такой. Жил на отшибе, в наши дела не совался, но Главный заставил меня по весне его выгнать из города. А я потом узнал, что одному придурку старик приказал убить парня на дороге. Я пошел разбираться, и Главный сказал — этот тип не тот, за кого себя выдает. А кто он на самом деле, по его мнению, я так от старика и не добился… Может, он тебе расскажет?
— А потом меня на дороге застрелят?
— Тебя он не тронет, — сказал Олег твердо. — Я тебя сам провожу, отвезу туда, куда скажешь. Людей возьму.
— Что
— Хотя бы! — заявил Олег с вызовом.
— Ладно, проехали. Так все-таки, чего тебе от меня надо?
— Главный будет с тобой говорить. Выбей из него максимум. Пусть он расколется, в чем его страх. А ты расскажешь мне. Поверь, это в ваших же интересах.
— В наших…?
— Ты ведь не просто так в город зашла, — улыбнулся Олег, — правда ведь? Ты и попалась нарочно. Значит, представляешь чьи-то интересы. А я единственный человек в Туле, который может повлиять на то, что здесь происходит. И в случае чего перехватить инициативу. Ты хоть отдаешь себе отчет, сколько здесь народу сейчас? Тут одних стволов без малого пятьсот. А если девчонок вооружить? Они у нас боевые.
— И брюхатые, — ввернула Женя. — Это Главный себе молодую смену выращивает? А евнухов он кастрировал, или как?
Олег поморщился. Видимо, насчет гарема Женя угадала.
— Короче говоря, — сказал Олег, — мне нужна информация. Я хочу знать, чего можно ожидать от старика. В обмен я дам тебе пропуск и объясню, как меня найти в случае чего. Мне не нужно здесь кровопролитие, понимаешь? И вообще происшествия не нужны. Любой спорный вопрос можно будет урегулировать.
— Черт с тобой, — сказала Женя. — Пропуск вперед. И я тебе ничего не обещала. А если старик меня загрызть попытается…
— Так у тебя же пистолет, — улыбнулся Олег. — И я буду рядом. В приемной.
— Как он меня раскусил? — спросила Женя, поднимаясь на ноги.
— Это не он, — снова улыбнулся Олег. — Это я.
Женя презрительно фыркнула.
— Помнишь, я заглянул в дверь и сказал, что все нормально, как обычно? «Как обычно» — это условный сигнал. А он мне просто в ответ кивнул. У нас все обговорено заранее. Конечно, я с самого начала тебя подозревал. Но подай я сигнал раньше, могли бы всплыть мои недюжинные умственные способности. А ты сама мне подыграла. Запомни, солнышко, тупой не бьет тупого просто так, за нескромное предложение. У тупых все просто. Они друг к другу хорошо относятся. За очень редким исключением. Это простые добрые ребята. А вот вы, раньше времени проснувшиеся…
— Мы, — поправила Женя.
— Я научился держать себя в узде. Я научился их понимать и даже любить такими, какие они есть. А вы этого не можете. Когда я выгонял из города того умника… Видела бы ты, как у него руки тряслись! Я думал — все, одно неловкое движение, и мне каюк. Слушай, подруга, откуда такая ненависть, а? За что?
Женя закусила губу, рассматривая Олега сверху вниз. Тот все еще улыбался.
— Может быть, это ты один так счастливо устроен, что живешь среди них и тебя не пытаются съесть, — пробормотала Женя задумчиво. — Не знаю… Но мне кажется, братец, что ты просто банальный подлец. Торгаш. Ради будущей выгоды готов на любые унижения. Готов терпеть, что у тебя на глазах ласковый дядя заводит гарем. Что тысяча свободных людей пашет на него и выполняет любые его приказы. Как хочешь, это твой выбор. Теперь легко быть подлецом, отмываться ведь незачем. Стыдиться уже некого, мама с папой не расстроятся. Только вот я так не могу. Извини. Очень рада была познакомиться с главным циником планеты.
— Дура ты, — сказал Олег печально. — И слабачка. Это новый мир, неужели ты не понимаешь? Здесь выживают только молодые и сильные. Будешь рассуждать, как старая брюзга — тебе конец. Ладно. Наше соглашение работает?
— Работает, — кивнула Женя. — По мне лучше молодой циник, чем пожилой маньяк.
Олег хмыкнул. Не без гордости.
Пять километров лесом с двумя автоматами на загривке, шестью запасными магазинами, пистолетом и биноклем Гош преодолел за неполные тридцать минут и выскочил к блокпосту на московской трассе взмыленный, как скаковая лошадь. Не догадайся он с утра вместо любимых сапог обуть кроссовки, задача могла бы оказаться ему не по силам. Но все равно пришлось долго валяться в траве, переводя дух. Впору было умереть, так сердце прыгало.