Закон и честь
Шрифт:
Туман, стелясь над землей, осторожно хватал спешащую девушку за обтянутые ажурными колготками стройные икры, пытался забраться под подол вызывающе красного платья и щекотал лицо, оседая на густых ресницах мельчайшими капельками влаги. Окутывая девушку, туман так же и скрывал в себе Джека-Попрыгунчика.
Джек, в длиннополом грязном плаще со стоячим воротником и шляпе-цилиндре, казался бесплотным призраком. Его огромная долговязая фигура грязно-серым силуэтом вырисовалась в туманном мареве. Последние минуты он шёл не таясь. Он не боялся быть обнаруженным. И если бы одолеваемая собственными демонами Генриетта обернулась, она бы всё равно не увидела его. Джек отставал всего на каких-то два десятка шагов, но ночь
Следя за девушкой, Попрыгун не переставал жадно принюхиваться, раздувая широкие, поросшие изнутри чёрными жёсткими волосами ноздри. Он то и дело скалил в неудержимых гримасах крупные лошадиные зубы. Джек настойчиво пытался вспомнить, где же он мог уже встречать эту глупую шлюшку? У её молодого аппетитного тела был своеобразный аромат. Да, пахла она дьявольски хорошо и завлекающе. К чисто женским запахам примешивались запахи немытого тела и пота, создавая довольно занимательный букет. Как бы он хотел налететь на неё сзади, повалить наземь и зарыться лицом в её волосы, наслаждаясь её запахом и страхом. А потом, глядя ей в округлившиеся от ужаса глаза, сломать хрупкую шейку, внимательно наблюдая, как жизнь будет покидать её, запоминая и смакуя каждый момент этого сладострастного возбуждающего события…
Джек с трудом обуздал себя. Его затрясло от едва сдерживаемой похоти. Спокойно. Спокойно, он всегда успеет превратить мелькнувшее перед внутренним взором заманчивое видение в жизнь. Время у него есть… Вся ночь принадлежит ему. Пока он бодрствует, он волен в своих желаниях. И никто не способен помешать ему. Единственное, что или кто может остановить Джека, это он сам…
Запах… Её такой знакомый необычный запах… Грубые стоптанные сапоги маньяка бесшумнее кошачьих лап ступали по тротуару. Он незаметен и неслышен. Он чудовище, скрывающееся в ночи. Низко посаженная, наклонённая вперёд голова, длинные, почти достигающие колен ручищи, и согбенная осанка действительно придавали Джеку сходство с порождённым безумной фантазией монстром.
Джек сверлил спину Генриетты тяжёлым взглядом налившихся кровью жутких нечеловеческих глаз. Куда же ты так торопишься, детка? Спешка ещё никогда до добра не доводила… Джек гортанно замурлыкал под нос, сжимая и разжимая корявые толстенные пальцы. Он превосходно видел в темноте. И так же хорошо на расстояние. Он был словно создан для охоты на особей людского племени. Да, создан. Но кем? Джек имел об этом весьма смутные представления. Какие-то невнятные размытые воспоминания, которые ему самому казались деталями кошмарного сна. Одно Попрыгунчик мог точно сказать — что к его рождению ИХ, человеческий бог, не имеет никакого отношения.
Генриетта почти дошла до вырисовывающегося в туманном сумраке знакомого особняка. Вот он, уютный и такой заманчивый дом, где она за очень долгое время снова почувствовала себя той смешливой беззаботной девушкой, рвущейся к самостоятельности, которой она была много месяцев назад. И теперь Генриетта неосознанно, всё ускоряя шаг, стремилась к нему. Подходя к парадному входу, она поняла, что хотела вернуться сюда, наверное, не меньше, чем в родной, отчий дом, к родителям, которые наверняка уже давно её похоронили…
— Вам не кажется, что ночь полна опасностей и не гоже столь красивой девушке ходить по ночному городу в одиночестве? — раздавшийся буквально у неё над ухом низкий хриплый голос с отзвуком трущихся друг о дружку кирпичей, заставил
Генриетта резко обернулась, намереваясь в уже привычной выработанной манере дать отпор столь некстати появившемуся ночному приставаке. Её испуг неожиданно разозлил её. Да кто вообще смеет так пугать её? И какого чёрта эту неизвестному от неё нужно? И вообще, когда она почти дошла… Глаза девушки оторопело уставились во что-то, что на поверку оказалось грудью напугавшего её наглеца. Торопливо проглотив готовые сорваться с губ резкие слова, Генриетта ошарашено задрала голову, ме-е-едленно пятясь назад. Незнакомец был добрых семи футов ростом, в чёрном плаще и цилиндре, и высился над ней огромным материализовавшимся в ночи призраком.
— Леди, — Джек приложил два пальца к полям шляпы. Его круглые выпученные глаза светились в темноте, как у заправской совы. — Мне кажется, вы заблудились… Позвольте проводить вас до дома. Сейчас опасно ходить одной по ночному городу… Всякое может случиться. Особенно с такой приятной молодой девушкой.
Слова, шершавые, как абразив и тяжёлые как камень лениво срывались с мясистых изгибающихся губ маньяка. Он смотрел на испуганно сжавшуюся Генриетту, как лев, полновластный хозяин всех окрестных охотничьих угодий. А посмевшая нарушить неприкосновенность его границ девушка была беззащитной косулей. Он был хищником, а она жертвой.
— О нет, что вы, не стоит! Я уже пришла, — Генриетта (и откуда только?!) нашла в себе силы заставить свой голос звучать внятно и твёрдо, не скатываясь в задавленный мышиный писк. Попытка почти удалась.
Возможно, от кого другого она бы и сумела скрыть охвативший её от пят до макушек, затронув каждый волосок на теле, подавляющий страх. Но с Джеком подобный фокус не проходил. Он насквозь её видел. Осклабившись, Попрыгунчик пожирал глазами замершую напротив него девушку. О да… Она боялась. И ещё как боялась! Джек видел, как страх внутри неё разрастается неопрятной жирной кляксой, растекаясь чернильной грязью по всему телу. Он услышал, как изменилось её дыхание, как суматошно забилось сердце, чувствовал её обострившийся запах…
— Что-то мне подсказывает, что леди, не желая обременять меня рыцарским долгом, лукавит, — продолжал разыгрывать из себя галантного, литературно изъясняющегося кавалера Джек. Он наслаждайся этой игрой в не меньшей степени, чем исходящим из-под её юбок ароматом.
Генриетта же вела собственную игру, отчаянно храбрясь и растягивая время. Ну конечно, когда схлынул первый, едва не парализовавший её ужас, она тут же признала в остановившем её высоченном пугающем незнакомце известного на весь город маньяка. Разумеется, облегчение ей это открытие не принесло. Вообще складывалась на редкость своеобразная, даже в чём-то комичная ситуация. Словно из сказки про Серого волка и маленькую Элли. В другое время и в иной обстановке Генриетта даже посмеялась бы над ней. Но сейчас, дрожа уже не от холода, а от страха, ей было совсем не смешно.
— Нет-нет, уверяю вас, сэр, я всего лишь в нескольких шагах от дома, — Генриетта нервно махнула рукой на особняк миссис Монро, такой притягательно близкий и такой несказанно далёкий. Боже, ну что за невезение?! Ну почему всё это происходит именно с ней? Чем она провинилась пред создателем? Неужели её жизнь всё ещё требует страданий, а душа очищения?! — Вам абсолютно не стоит беспокоиться за меня. Но всё равно спасибо за предложение! Всего наилучшего! Пожалуй, я пойду…
Повернувшись, как неживая каменная статуя, чувствуя, как от страха её ноги превращаются в деревянные подпорки, девушка насилу сглотнула. Попрёк горла встал противный удушающий ком. Ещё никогда ей не было так страшно.