Закон королевского бутерброда
Шрифт:
– А Фрида?
Валерка улыбнулся
– Сильна баба! Знаю, что она готова всех своих пионеров пинками выгнать, если я позарюсь на её миллионы. Замуж мне предлагала. Как ты думаешь, может, действительно, стоит согласиться?
Из-под ладошки Валерка коварно покосился на Глеба.
– Буду с сигарой ходить, с пузом, всё как у них полагается…
– И скоро погибнешь где-нибудь в скалистых горах, или акулы тебя внезапно в глубине закусают. Причём бесследно, то есть с концами.
– Ты уж, Глеб, так серьезно не относись к моим женщинам-то!
– А они – тебя.
– Верно говоришь, друг! И это здорово!
Валерка упруго вскочил на ноги.
– Слушай, давай перекусим?! А то я, как про женщин чего вспомню…
– Так сразу фарш пилой начинаешь пилить. Знаю.
– Не угнетай. Тащи пакеты.
Они вместе спустились в каюту.
Глеб занялся сумкой-холодильником с припасами, Валерка покопался в бортовом шкафчике и достал небольшую, с простыми узорами, скатерть.
– Мама ещё вышивала…
– Давай твою «Столичную» допьём, а то я в спешке-то как следует её и не распробовал.
– За нас?
– А за кого же ещё-то?! Мы же такие замечательные!
По-хозяйски капитан Глеб развернул яхту так, чтобы тень от паруса накрывала палубу в том месте, где они расположились с припасами. Мельком глянул на Валерку, ожидая одобрения, тот кивнул.
На жёлтом пластике палубного настила лежала бумажная карта, на карте – скатёрка с красными цветами, в центре натюрморта высилась прозрачно запотевшая бутылка. Валерка крупно дорезал помидоры, в развёрнутой фольге истекала мягким тёплым жирком жареная курица.
– Огурчики открой…
– За Антигуа? За землю моря и солнца!
Хрустальные рюмки, которые успел напоследок заботливо бросить им в походную сумку король Роб, самым чудесным образом звякнули на свежем воздухе.
– И хорошо…!
– Послушай, Глеб, ты мог себе когда-нибудь представить, что мы с тобой так вот встретимся? В океане, за тысячи километров от России, будем сидеть практически под пальмами, и бухать так, как нам хочется?!
Не отвечая, но улыбаясь, Глеб Никитин внимательно пристраивал маринованный огурчик на хлебную корочку.
– Знаешь, я в башне, в плену, стих сочинил. Прочитать?
– Давай, если приличный.
Прожёвав, Валерка счастливо заложил руки за голову.
– У ночного океана – догорающий костерВ небо искрами стреляет.… И дымок, и шелест волн…– Зря на тебя та негритянская продавщица обиделась. Вы на пару с ней ещё одного Пушкина для России могли бы по-быстрому организовать.
– Фу, господин Глеб Никитин, вы страшный циник и пошляк! Предлагаю по этому поводу ещё по одной.
– Единогласно.
Двое мужиков, каждый в шортах и с рюмкой в руке, валялись на палубе тихим ходом идущей
– Сейчас бы на лыжах….
– Босиком.
– Нет, Глеб, в самом деле! Знаешь, как иногда эти все кактусы надоедают! Так и кажется, что вот, бросить бы всё это к чертям и закатиться на речку, порыбачить бы сейчас на льду где-нибудь, на мормышку, до соплей, до звона в валенках! А когда я там бываю, в Волочке-то, опять сюда, под пальмы, тянет…
– Лет через сорок это пройдёт. Здесь тебе печку топить не надо.
– А давай прямо сейчас рыбу половим?! А! Блесны у меня есть, океан под нами?!
– Лень.
– Послушай… – Рассматривая узорчатую рюмку на солнце, капитан Глеб немного наклонил голову к Валерке. – Почему ты мне тогда дал телефон Фила?
Приподнявшись на локтях, Валерка искренне удивился, глядя в глаза другу.
– Так я же был уверен, что он единственный русский здесь! Я думал, что тебе, если ты внезапно ко мне позагорать соберёшься, будет так удобнее поговорить с местным человеком…. Ну, если меня на месте-то вдруг не окажется…
– Колдун вы, Валерий Борисович…
И опять звенела благостная тишина вокруг них. Океан переливался по краям зелёными, тёмно-синими, голубыми искрами. Вода вокруг «Зенита» на многие мили блестела жёлто-белыми полосами ленивой зыби. На горизонте были видны два крохотных паруса, за кормой тихо качался в далёкой дымке мягко изломанный силуэт острова Антигуа.
Проснулись они тоже одновременно. Валерка поднял с рук мятую, вспотевшую до струек, щёку.
– Ты как…?
– Хорошо…
– Впереди никого нет?
– Не знаю.… Посмотреть?
– А чего смотреть-то…
Глеб всё же перевернулся, подставил солнцу спину. Взглянул вперёд. Метрах в ста навстречу «Зениту» шла, тяжело шлёпая по волнам неловким черным корпусом, старая двухмачтовая шхуна. Тёмно-красные гафельные паруса с трудом тащили ветерана домой, в гавань.
– Возьми немного правее.
Валерка стоял уже рядом.
– Пожалеем старушку, ей сто лет в будущем году исполнится. Серьезно!
И почти сразу же после шхуны промчалась параллельным курсом, на ровном киле, большая моторная лодка с надувными бортами. Десятка два черноволосых туристов дисциплинированно прижимались к высоким пластиковым креслам, держась за поручни.
– Как в кинотеатре!
Японские женщины визжали, а их самурайские спутники на каждой встречной волне хором ухали, не выпуская из рук дорогую отечественную видеотехнику.
Прошло ещё немного времени. Они опять одинаково лежали на палубе, рассматривая самый верх парусов.