Шрифт:
ПРЕДИСЛОВИЕ
Необходимо объяснить, как все случилось. 1 мая 1997 года я стоял неподалеку от станции метро «Академическая», Санкт-Петербург. Было около пяти часов утра. Я вглядывался в редко проезжающие машины – за мной должны были приехать.
Небо только начало светлеть. Было по-майски холодно. Я курил, чтобы не так хотелось спать. Я не был до конца уверен, что за мной приедут. «Как я дошел до жизни такой», – думал я, пуская дым в морозный воздух.
Вот как:
Долгое время я носился с идеей периодического издания. Этакого семейно-экологического
«Черное и белое не называйте, „да“ и „нет“ не говорите» – таким был итог нашего разговора. Выходя из кабинета О. К., я наткнулся на дежурную улыбку секретарши.
– Обещал позвонить, – зачем-то сказал я.
– Значит, позвонит, – сухо откликнулся она. И он действительно позвонил.
– Ваш проект, – сказал О. К., – тут есть вопросы.
– Я готов.
– Тут у нас что, праздники? – Он сделал паузу и продолжил: – Вы как насчет охоты?
– Чисто теоретически, – сказал я.
– Открыть сезон? Это надо, надо…
– Хорошо, – сказал я.
– Тогда, значит, в четверг, в пять утра. Вам где удобнее?..
Метро открывалось. Было больше пяти утра. Последняя сигарета – и домой. Плевать. Хоть высплюсь.
Конечно, это был огромный черный джип. Стекло на дверце поехало вниз, показалось лицо водителя. Нормальное лицо человека, который полночи пил, а в пять утра уже за рулем.
– Вы редактор? – недовольно спросил он.
– Да, – сказал я.
– Тогда садись! – буркнул он, отворяя заднюю дверцу. Мы собрали всех. О. К. был последним. Джип наполнился ружьями, собаками и рюкзаками.
Миновали пост ГАИ на выезде из города.
– Пора! – сказал угрюмый водитель и вытащил литровую бутылку водки.
Молча выпили, молча зажевали. И поехали.
– Это самое, – сказал О. К., повернувшись ко мне, – мы сейчас едем к одному моему другу. Мы с ним с детства в сборной были, городской. По боксу. Ну и Олег – его Олег зовут – парня одного покалечил на ринге. В общем, у парня инвалидность, коляска на всю жизнь.
О. К. замолчал, вытянул из пачки сигарету, закурил.
– Короче, Олег здорово переживал. Парню – двадцать лет, и вот так, на всю жизнь!.. И он ушел, Олег, из бокса, из города пропал. А потом нашелся. Дед у него был в деревне, куда мы едем. У деда он и жил. И сейчас живет. Дед помер. Олег женился, дети, все дела. Это я к тому, что не надо ничему удивляться, договорились?
Я не очень хорошо понял, к чему вся эта история, но ответил:
– Договорились!
Олег оказался высоким, метра под два. Длинные руки, чуть ли не до колен. Смуглый, темноволосый. Глаза светлые – не то серые, не то зеленые. В кирзовых сапогах, джинсах и в куртке из невероятной рыжей замши. На куртке – множество карманов и бахрома, как у индейского вождя.
– Сам шьет! – шепнул мне О. К. Олег приблизился, протягивая руку.
– Это Олег, – сказал О. К., – а это господин редактор.
– Очень хорошо, – сказал Олег.
Что
Старые дома, потаенные лестницы, двери, которые нельзя открывать… Эта лестница была из таких. И я полез по ней, пошатываясь и оскальзываясь. И дверь была незаперта. За ней оказалась комната – мансарда. Небольшое окно, самодельная мебель из некрашеных досок. Швейная машинка, какие-то шкуры. Полки – книги, медные подсвечники, ножи в кожаных ножнах, рукояти сделаны из лосиного рога. Какой-то инструмент, тиски. Специальная подставка для ружей.
Но одна вещь выбивалась из стиля. На столе, возле окна, стоял компьютер. Монитор был заботливо прикрыт салфеткой с вышивкой и кружевами.
На коврике для мыши лежало что-то, что сперва (воздух-то слегка плыл перед глазами!) показалось мне просто веткой? палкой, старой и почерневшей? Я подошел ближе. Это была кость. Я почему-то сразу догадался, что это была кость человека, хотя суставов не было, только средняя часть. Она была темно-коричневая, и на вид ей было невесть сколько лет. Тысяча? Сто тысяч? Миллион?.. Не знаю почему, но я взял ее в руки. Ощущение, словно слегка дернуло током. Кость была неожиданно тяжелая. Я заглянул внутрь – она была наполнена каким-то веществом красного цвета… «Она – живая!» – подумал я, но тут дверь отворилась, и вошел Олег. Мгновение он рассматривал меня. Я положил кость на место и спросил:
– Охотничий трофей?
– Деда, – как-то неопределенно ответил он.
– Что – деда? – тупо спросил я.
– Хочешь на чердаке спать? – сказал Олег. – Пошли, у меня там сено.
И я уснул, накрытый тулупом, среди запаха трав и овчины.
Мы сидели у костра, на берегу лесного озера. Вечерело, потрескивали горящие ветки. Изредка над озером проносились утки, быстрые, как перехватчики. Но за день все уже настрелялись.
– Пройдемся? – Предо мною возник О. К., и мы побрели вдоль озера.
– Тут такое дело, – начал О. К., – тут Олег затеял писать книгу, я даже компьютер ему привез, в общем, он ее уже написал. Хочет показать специалисту. Но он у нас – натура нежная. Короче, посмотришь?
– Почему нет? – сказал я.
– Только ты у него не спрашивай. Он сам к тебе должен подойти.
– А что, может не подойти?
– Может, – вздохнул О. К., и я понял, что я уже не первый специалист, которого возят на охоту.
– А-а! – Я был в замешательстве. – А Олег, он вообще чем занимается?
О. К. глянул на меня с какой-то усмешечкой:
– Чем занимается? Он колдун.
– Понятно, – сказал я. А что еще я мог сказать?
В город возвращались без спешки. Я чувствовал себя неловко. Олег так и не подошел.
Всех развозили по домам в обратном порядке. Первым выходил О. К. Я набрался смелости и спросил:
– О. К., а что с Олегом-то?
Он посмотрел на меня с недоумением:
– Как что? Решай сам. Ну давай, до скорого, господин редактор!
И захлопнул дверцу.