Закон Линча
Шрифт:
— Напротив, сеньор! Если бы я не боялся показаться вам дерзким, то сказал бы даже…
— Что?
— Что я вам необходим.
— Caspita! — воскликнул Сын Крови со смехом. — Этот плут, очевидно, смеется надо мной.
Андрес Гарот по прежнему равнодушно стоял перед Мстителем.
— Хорошо, — продолжал тот, — это гораздо забавнее, чем я предполагал. Как же ты можешь быть мне необходим?
— Ах, Боже мой, сеньор, это очень просто. Вы не знаете, что случилось с Красным Кедром?
— Верно. Я давно уже тщетно
— И не думаю, что вы его найдете без моей помощи.
— Значит, ты знаешь, где он? — воскликнул Сын Крови.
— Ага, теперь вас это заинтересовало! — насмешливо произнес ранчеро.
— Отвечай — да или нет! — крикнул Мститель. — Знаешь ты, где он?
— Разве я явился бы к вам, если бы не знал этого?
Сын Крови на мгновение задумался.
— Скажи мне, где он, — произнес он наконец.
— А наша сделка состоится?
— Состоится.
— Вы клянетесь?
— Честное слово.
— Хорошо! — радостно воскликнул ранчеро. — Слушайте же.
— Я слушаю.
— Вы, без сомнения, знаете, что Красный Кедр и Искатель Следов сражались друг с другом?
— Знаю. Продолжай.
— После битвы каждый из них отправился в свою сторону. Красный Кедр был ранен и потому не мог уйти далеко и вскоре упал без чувств у подножия одного дерева. Француз и его друзья искали бандита по всей прерии и, я думаю, сыграли бы с ним скверную шутку, если бы он им попался. К счастью для него, лошадь занесла его в чащу девственного леса, где никто не подумал бы его искать. Случай, или счастье, как мне теперь кажется, завел меня в ту часть леса, где он находился. Его дочь, Эллен, была около него и трогательно ухаживала за ним. Как она попала туда, этого я не знаю, но она была там. При виде Красного Кедра у меня возникла мысль отыскать французского охотника и сообщить ему о моей находке.
— Гм! Почему же, когда эта мысль пришла тебе на ум, ты не привел ее тотчас в исполнение, плут?
— По очень простой, но уважительной, по-моему, причине.
— Какая же это причина? — спросил Сын Крови.
— Причина такая, — отвечал ранчеро, — что дон Валентин, как его называют, очень груб. Я чувствую себя не совсем спокойно в его присутствии. Кроме того, он был окружен толпой команчей и апачей, которые друг друга стоят. Короче говоря, я побоялся за свою голову, которой имею слабость дорожить.
— Ты верно сообразил.
— Не правда ли, сеньор? Между тем, пока я размышлял, как мне поступить, неизвестно откуда появился отряд человек из десяти всадников, проезжавший совсем близко от того места, где лежал полумертвым этот Красный Кедр.
— Он, значит, действительно ранен?
— Да, и могу сказать, что ранен очень опасно. Во главе отряда, о котором я упомянул, ехал французский миссионер, которого вы, без сомнения, знаете.
— Отец Серафим?
— Он самый.
— Что же он сделал?
— То, что я на его месте
— Да, в этом я узнаю его, — воскликнул Сын Крови. — И куда же он повез раненого?
— В одну пещеру, которую я вам укажу, если вы сами того пожелаете.
— Ты не врешь?
— Нет, сеньор.
— Хорошо, иди спать. Ты можешь рассчитывать на мое обещание, если будешь мне верен.
— Благодарю, сеньор, будьте спокойны. Если не преданность вам, то собственная выгода не позволит мне обмануть вас.
— Это верно.
Ранчеро удалился и уже через полчаса мирно спал, как может спать только честный человек, сознающий, что он исполнил свой долг.
На рассвете следующего дня отряд Сына Крови выступил в путь.
Но в прериях часто очень трудно бывает найти того, кого ищешь, по причине кочевой жизни, которую по необходимости приходится вести, чтобы поддерживать свое существование. Поэтому Сын Крови, который решил прежде всего договориться с Валентином и его друзьями, потерял много времени, прежде чем точно узнал, где они находятся.
Наконец один из разведчиков сообщил ему, что француз удалился в зимнее селение Единорога.
Тогда он немедленно отправился туда же, поручив, между тем, Андресу Гароту наблюдать за Красным Кедром, так как он не хотел преждевременно предпринимать какую-либо попытку схватить бандита.
Для него не было ничего легче, чем явиться к отцу Серафиму и потребовать выдачи раненого, но он отказался от этой мысли. Сын Крови разделял общее уважение к миссионеру и поэтому никогда не решился бы предъявить ему такое требование, тем более будучи уверен, что отец Серафим ему откажет.
Поэтому приходилось ждать, когда Красный Кедр, излечившись от ран, покинет своего покровителя.
Наконец Андрес Гарот с радостным видом появился на бивуаке Сына Крови.
Он привез отличные известия. Отец Серафим, вылечив Красного Кедра, поместил его вместе с дочерью в уединенном хакале, где они зажили, как два отшельника.
Сын Крови вскрикнул от радости, услышав это известие. Он, не теряя времени на размышления, поручил племяннице временно командовать его отрядом, а сам вскочил на лошадь и во весь опор помчался в селение Единорога.
Расстояние было не слишком велико, и он его преодолел менее чем за два часа.
Сын Крови был любим команчами, которым часто бывал полезен, поэтому его приняли с почетом и подобающими такому случаю церемониями.
Когда Сын Крови занял место у очага в вигваме совета и выкурил с хозяевами трубку мира, Единорог с достоинством поклонился ему и заговорил первым.
— Мой бледнолицый брат — желанный гость у своих краснокожих друзей, — сказал он. — Хорошо ли мой брат охотился?
— Около гор много бизонов, — отвечал Сын Крови, — и мы настреляли их достаточное количество.