Закон Линча
Шрифт:
— Что же? — спросила она наконец.
— Что надо сделать? — спросил он.
— Предоставить мне действовать, окружить бандита так, чтобы он не мог проскользнуть, и ждать, ничего не предпринимая.
— Долго ждать?
— Дня два — три. Разве это много?
— Нет, если только вы сдержите свое обещание.
— Я сдержу его, или, точнее сказать, мой дядя сдержит его за меня.
— Это одно и то же.
— Тем лучше. Значит, вы согласны?
— Еще одно слово.
— Говорите.
— Вы
— Знаю.
— Вы знаете, что этот негодяй убил его дочь?
— Да, — произнесла она с дрожью в голосе, — я знаю это. Но положитесь на меня, дон Валентин. Клянусь вам, что дон Мигель будет отомщен так, как ему и не снилось.
— Хорошо. Но если через три дня над злодеем не свершится правосудие, то я сам примусь за дело.
— Благодарю, дон Валентин. Мой дядя рассчитывает на ваше слово. Теперь я отправляюсь.
— Сейчас?
— Сию минуту.
— Куда?
— К Сыну Крови, передать ему ваш ответ.
Белая Газель вскочила на лошадь, которая была привязана к дереву в нескольких шагах от нее, и с места помчалась в галоп.
— Странная особа! — прошептал Валентин и, заметив, что уже наступает утро, направился к вигваму Единорога, чтобы собрать совет.
Как только охотник вошел в вигвам, дон Пабло, лежавший неподвижно и, по-видимому, спавший, поспешно поднялся.
— Боже мой! — воскликнул он. — Как спасти несчастную Эллен? Если она попадет в руки этой фурии, то она погибла!
Затем, подумав мгновение, он бегом бросился к вигваму Единорога. Как раз в эту минуту Валентин выходил оттуда.
— Куда вы так бежите, мой друг? — спросил он дона Пабло.
— Мне нужна лошадь, — отвечал мексиканец.
— Лошадь? — произнес Валентин. — Для чего?
Дон Пабло бросил на него странный взгляд.
— Чтобы поехать к Сыну Крови, — ответил он решительно.
Печальная улыбка появилась на губах француза. Он пожал руку молодого человека и произнес:
— Бедное дитя!
— Позвольте мне ехать, дон Валентин, прошу вас, — умоляюще произнес дон Пабло.
Охотник отвязал лошадь, которая мирно паслась около вигвама.
— Поезжайте, — сказал он с грустью, — поезжайте туда, куда влечет вас судьба.
Молодой человек взволнованно поблагодарил его, вскочил на лошадь и, вонзив ей в бока шпоры, помчался во весь опор.
Валентин долго провожал его взглядом, пока он не скрылся вдали. Затем он тяжело вздохнул и произнес вполголоса:
— От так любит!.. Несчастный!
После этого он направился в вигвам к своей матери, чтобы пожелать ей доброго утра.
ГЛАВА XXXVI.
Теперь мы должны возвратиться к Красному Кедру и его друзьям.
Когда скваттер услышал дикие крики краснокожих и увидел сквозь листву красноватое пламя факелов, то в первую минуту решил, что они обнаружены и все погибло. В отчаянии он закрыл лицо руками и, наверное, свалился бы на землю, если бы брат Амбросио вовремя не удержал его.
— Demonios! — воскликнул монах. — Будьте осторожнее, compadre, здесь нельзя так горячо жестикулировать.
Но отчаяние скваттера уже почти прошло, и он произнес твердо:
— Мы все-таки спасемся!
— Прекрасно, compadre, вот это хорошо сказано! — воскликнул монах. — Однако надо действовать.
— Вперед! — скомандовал скваттер.
— Как вперед? — с удивлением произнес монах. — Ведь впереди лагерь краснокожих.
— Вперед, говорю я вам.
— Вперед, так вперед, и пусть спасет нас сам дьявол! — проворчал брат Амбросио.
Скваттер уже бодро шел вперед.
Вскоре они достигли того места, где Красный Кедр спустил вниз для Натана лассо и спас его.
Скваттер раздвинул ветви и посмотрел вниз.
В лагере царило смятение, и индейцы сновали вперед и назад.
— Ox, ox! — пробормотал Красный Кедр. — Я надеялся, что все эти демоны кинулись в погоню за нами. Теперь мы не сможем пройти здесь.
— Об этом нечего и думать, — сказал Натан.
— Надо что-нибудь предпринять, — произнес монах.
Эллен, изнемогая от усталости, присела на ветку.
Отец с жалостью посмотрел на нее.
— Бедное дитя, — произнес он, — сколько тебе приходится страдать!
— Не думайте обо мне, отец, — сказала она, — спасайтесь сами, а меня оставьте здесь.
— Оставить тебя? — воскликнул скваттер в ярости. — Никогда! Пусть мне придется заплатить за это жизнью, но я спасу тебя!
— К чему мне опасаться этих людей, которым я не причинила никакого зла, — возразила она. — Они, конечно, пожалеют и пощадят меня.
Красный Кедр усмехнулся.
— Спроси у ягуаров, жалеют ли они антилоп, — сказал он. — Ты не знаешь дикарей, дитя мое. Они с удовольствием замучают тебя.
Эллен вздохнула и бессильно опустила голову, не ответив ни слова.
— Однако пора уходить — надо что-нибудь предпринять, — повторил монах.
— Убирайтесь к черту! — грубо возразил ему скваттер. — Вы мой злой гений!
— Как люди неблагодарны! — насмешливо произнес брат Амбросио, лицемерно подняв глаза у небу.
— Довольно!.. — перебил его Красный Кедр. — Оставаться здесь больше мы не можем, приходится вернуться.