Закон молчания
Шрифт:
— Если что, распоряжайся.
Самому есть не хотелось, а вот кофе — пожалуй. Дэн к холодильнику тоже интереса не проявил и, выяснив, где хранится чай, заварил себе полную кружку крепкого до черноты и несладкого. Сев с ней на табурет, он уставился на вьющийся над ободком пар и чуть покривился.
— Ну так что? — Тед сделал хороший глоток, и кофе, сваренный излишне крепко, продрал по горлу.
— Мне кажется, я понимаю, что происходит. — Голос друга звучал приглушенно, как будто с трудом. — Точнее, даже не «понимаю» — это единственное подходящее объяснение, которое мне приходит в голову. Только, — он вскинул взгляд,
— Да что там может быть хорошего, — вспомнил старый анекдот Тед. — Выкладывай. Хуже, чем спертые у Гамбино из-под носа миллионы, все равно не будет.
От улыбки, покривившей тонкие губы, стало холодновато. Дэн покачал головой, поднес кружку ко рту, но так и не отпил. Он снова уронил взгляд и таращился в блестящую под лампой чуть колыхающуюся чайную поверхность, как будто именно на ней был написан ответ.
— Я думаю, Маранцано стало тесно. И он…
— …стащил партию наркотиков, чтобы снова попытаться? Но это же ерунда выйдет!
— Вот именно. Ерунда. Это не ограбить дилера, чтобы потом продать с десяток доз. Здесь всем рулит Гамбино. Поставщиками, сбытом — всем. Так просто, да еще с краденым товаром, не влезешь. Нет, тут другое. Ему действительно надо, чтобы Карло взбесился.
— Ну этого-то он добился точно! Не просто мелко напакостил, а крепко укусил за задницу.
Дэн слегка улыбнулся, самыми краешками губ, и тут же снова посерьезнел. Кружка вернулась на стол, когда он все-таки сделал глоток и продолжил говорить:
— Двум донам здесь действительно тесно, и чем дальше — тем больше. Лост Хейвен — не Ньюарк, где более-менее спокойно уживаются сразу пять семей.
— Это понятно. — Тед, в общих чертах знавший о разборках пятнадцатилетней давности между двумя кланами, кивнул. До него медленно начало доходить, к чему именно клонит друг. — И Комиссии не скажешь: дайте этому придурку пинка под зад, он мне мешает.
— Не скажешь, — согласился тот. — А никто и не будет говорить. Маранцано нужна война.
— Что?! — Теду показалось, что он ослышался. — Ему не дадут. Редкие стычки — ладно, но война… Комиссия…
— Ничем ему не грозит, если открытый конфликт начнет другая сторона, — перебил его Дэн и сложил руки перед собой, чуть слышно стукнув сцепленными пальцами о столешницу. — Сам смотри, все ведет именно к этому. Ты правильно сказал про редкие стычки. На них Комиссия закрывает глаза и, если все не заходит слишком далеко, предоставляет разбираться самим. А теперь гляди, что происходит. Последнее время дела у дона начинают идти не слишком гладко. Я это видел, еще когда работал на Уайтера. Ничего особенного, по мелочи, но одно к одному. Дальше — больше. Перестрелка, где погибли трое. Потом история с Андерсоном. И отель. И все это время Маранцано толком не делает ни-че-го. Спускает на тормозах. Ведет себя как тряпка — грех не продавить еще. Тесно же не только ему, а когда конкурент теряет хватку — это не остается безнаказанным.
— Угу. И это при том, что он такого терпеть не может. А потом берет и внаглую перехватывает из-под носа у Гамбино жирный кусок. Думаешь, сработает? Он ведь не дурак, что ему стоит просто… ну, нажаловаться?
— Не дурак, — не стал спорить Дэн. — Иначе не поднялся бы до дона. Но он крайне импульсивен. И он гордый. Очень гордый. Едва ли он побежит жаловаться на слабака, который всего лишь пытается огрызнуться.
Этот
— Почему ты так уверен, что Гамбино клюнет? Так хорошо его знаешь?
Друг дернул плечом чуть раздраженно, выудил из кармана зажигалку с сигаретами и, дождавшись разрешающего кивка, несколько раз чиркнул колесиком. Заплясал короткий оранжевый язычок, в воздухе поплыл табачный запах. Тед пододвинул пепельницу, встал и включил вытяжку.
— Луиджи — хороший рассказчик, — проговорил Дэн, выпуская дымную струйку и глядя, как она медленно развеивается, поднимаясь к потолку. — Да и Уайтер, когда напьется, может сболтнуть интересного. А что до уверенности — я уверен не совсем. Почти. Но это такое почти, которое чуть-чуть не дотягивает до ста процентов. Я ведь говорю, Гамбино импульсивен. — Тед поднял брови, показывая, что ждет дальнейших объяснений, и он вздохнул. — Просто как пример. Убийство Массерии, предыдущего дона. Гамбино отказался взрывать машину, потому что вместе с целью сидели жена и дети, вышиб мозги напарнику, который собирался нажать кнопку, и уехал.
— И после такого его не?.. — не поверил Тед.
В ответ покачали головой.
— С заданием он справился тем же вечером. Расстрелял в упор и смылся. — Тонкие губы покривились в усмешке. — De Casacco говорил, что чуть не отдал богу душу после несостоявшегося взрыва. Сидел на заднем сиденье и думал, что Гамбино сейчас и его порешит.
И тут Тед окончательно перестал что-либо понимать. Кроме, пожалуй, одной из причин отстранения напарника и ссылки его в другую команду. Едва ли Макс Уайтер приходил в восторг от мысли, что с ним работает кто-то, знающий о нем такие стыдные подробности.
— Погоди. Он что, раньше был в другой семье?
Дэн снова мотнул рыжими лохмами, выбившимися из хвоста, и принялся объяснять. Теодор мало интересовался «семейной историей», ему хватало и настоящего. Он знал иерархию, знал, что полтора десятка лет назад закончилась война между двумя кланами, что длилась она почти три года и начал ее Гамбино, а Комиссия по какой-то причине не вмешалась раньше. Был наслышан о привычках босса конкурентов и порядках, им установленных. Но он и понятия не имел, что два нынешних дона, тогда еще капореджиме, оказывается, договорились устранить стоявшего во главе их семьи, одной семьи, Массерию, а после — поделили дело и город.
— Быстро же им стало мало в первый раз, — прикинул сроки он. — Пара лет — и сцепились.
— А теперь представь, что такой человек берет и заявляет, что его нагло обокрал конкурент. Увел грузовик с товаром средь бела дня. Его, который подмял под себя монополию в Лост Хейвене и которому здесь никто не осмеливается переходить дорогу.
— Да уж. Унизительней некуда.
— Тем более, — тут Дэн попытался затянуться и с досадой погасил успевшую почти дотлеть сигарету, — что, хотя он четко понимает, кто за этим стоит, прямых доказательств у него нет. «Старая рухлядь» наверняка в угоне, водителя из кабины вышвырнула молодежь в масках и смылась, а товар пропал, как не было. Реализовывать его прямо сейчас Маранцано не станет. Не говоря о том, что весь рынок завязан на другого, это попросту глупо.