Закон молчания

dzen_moroz

Другу тоже досталось врачебного внимания по полной: закончив с Теодором, Вениамин принялся уже за него, и Дэн со стоическим видом терпел все процедуры вплоть до обработки сбитых костяшек. В ярком свете получилось как следует разглядеть последствия драки — от украшения на скуле до расцветивших корпус синяков, один из которых, на боку, Вениамину чем-то особенно не понравился, но в итоге тот все же успокоенно кивнул.

Теперь заштопанная, обколотая обезболивающими рука покоилась в фиксирующей косынке, а на коленях сидящего на пассажирском сидении Теда лежал внушительных размеров пакет, набитый перевязочными материалами и кучей таблеток.

Словам «как

надо» врач тоже остался верен, так что когда Дэн заглушил мотор, небо над Лост Хейвеном уже начинало сереть. Добираться до дома друга было гораздо ближе, так что тот не терпящим возражений тоном заявил, что сегодня Тед ночует у него.

— А ты как же? — все-таки вскинулся тогда Теодор, на что получил только сухое:

— Разберемся.

Не враждебное. Просто Дэн снова целиком сосредоточился на дороге.

Забавно, но за все время их знакомства в квартире друга Теодор оказался впервые. Он с интересом разглядывал небольшую комнату, где у одной стены стояла идеально ровно заправленная кровать-полуторка с присоседившейся тумбочкой, а напротив — письменный стол с ноутбуком и планшетом. Рядом — вытянувшийся во фрунт стеллаж с ровным строем дисков и книг. Если жилище Теда идеально описывалось словами «упорядоченный хаос», то при взгляде на квартиру рыжего в голове всплывало то ли «казарменная чистота», то ли «спартанский порядок», который тот немедленно нарушил, бросив на стол пакет с медикаментами, но обе куртки все равно исправно пристроил на вешалку. Телефон Дэн положил на тумбочку рядом с пепельницей и распахнул форточку.

— Ты как? — спросил он, хлопнув дверцей шкафчика и натягивая свежую футболку. — Извини, тебе не предлагаю. Размер не тот.

Тед повел плечом, провожая взглядом скрывшуюся под тканью светлую кожу и от души наслаждаясь ощущением, что проклятущий гвоздь наконец-то убрали.

— Рука как не своя. Зато не болит.

— Это хорошо. Садись давай.

Тед опустился в компьютерное кресло, бросил на стол свой телефон, скользя глазами по книжным корешкам — фантастика, что-то из классики, что-то вовсе незнакомое, — и рывком повернул голову, когда об пол тихо стукнули ножки табурета, принесенного другом из кухни.

Тот сел напротив него, внимательно уставился и медленно произнес:

— В общем, так. О том, куда и к кому я тебя сегодня возил, говорить не нужно.

— Почему это? Кто-то со стороны?

Дэн пожал плечами и чуть качнул головой.

— Не совсем. Он отличный врач, просто у них с доном… — он помялся, — …можно сказать, возникли некоторые разногласия. Не до серьезного, — здесь рука сделала красноречивый жест у горла, — но все же от его услуг решили отказаться. Совсем. Я знакомство сохранил на всякий случай и в Вениамине уверен как в себе, но, понятное дело, об этом не распространяюсь. Иначе его можно крупно подставить. И меня тоже.

Теодор внутренне присвистнул. Вот это рыжий!

— Ясно, — вслух сказал он. — И что будем врать? Это, — он указал на собственную руку, — не спрячешь.

Дэн чуть выдохнул.

— Будем говорить, что рана несерьезная и штопал тебя я.

— И нам поверят?

— Вполне. Тот же Любецки вечно нудит всем, что ему чуть не каждый говорит, что зашить мелочевку любой дурак сможет, была бы игла и нитки, а про меня знают, что я одно время поработал ассистентом у ветеринара.

— Что, и шил тоже? — поразился Тед. В ответ раздался тихий смешок:

— Да кто же меня пустит. Убирал гной и дерьмо, клетки в стационаре чистил. Перевязывал иногда кошечек с собачками. Но это поди проверь. Кому-то и разрешали.

Дэн

чуть покачал головой, слегка улыбнувшись. Тед молчал. Было интересно узнать, что же такого натворил этот Вениамин, что семья вычеркнула его из списка своих помощников, при этом не решив проблему радикально (тоже заложил не вовремя за воротник?), но он понимал, что такой вопрос вполне может касаться чужой тайны, в которую его совершенно справедливо не захотят посвящать. К тому же, если совсем начистоту, куда больше занимало совершенно другое.

Дэн пошел на поступок, явно расцениваемый им как очень рискованный. И не для них двоих, а для него лично. Да, они доверяют друг другу. Да, у них обоих уже есть общий шкаф с парочкой внушительных скелетов, но здесь… Не оставляло ощущение, что причина решения друга, которое далось ему явно нелегко, далеко не во взаимной вере, что другой — не выдаст. Точнее, не только в ней. И выяснить причину казалось жизненно необходимым.

— Ладно. Соврем так соврем, — легко согласился Тед. — В первый, что ли, раз. Но ты мне вот что скажи. Почему ты меня туда повез? Можно ведь было подождать до завтра.

Дэн, до этого сидевший чуть наклонившись вперед и опершись локтями о колени, выпрямился и на мгновение сжал губы.

— Нельзя, — отрезал он. — Если ты не хотел, чтобы тебя искромсали еще сильнее из-за заражения, или вовсе превратиться в однорукого бандита из-за него же или из-за перетянутого плеча, или всего вместе — этого делать было нельзя.

Выпад про бандита задел, но не настолько, чтобы не припомнить смутно правила про жгуты и иже с ними, и не настолько, чтобы не понимать: ношеная футболка не самая стерильная штука, с нее в рану может попасть до черта всякой дряни. Дэн поднялся с табурета, явно считая объяснение законченным, и Тед встал следом.

— Накормили бы антибиотиками, которые мне и так трескать, — проговорил он в напряженную спину. — А ремень… можно было вместе последить, ослаблять время от времени. Уж ночь бы как-нибудь пережил, и вытекло бы из меня уж точно не ведро.

Лопатки под тонкой тканью шевельнулись, и Дэн резко повернулся к нему.

— Может быть. А может, и нет. Зашить тебя как можно скорее — гораздо лучше, чем ошибиться со временем и потом расхлебывать последствия. Ты так не считаешь?

Тон в противовес словам был почти ровным. Почти, но что-то еще прорезалось сквозь эту вроде бы рассудительную спокойную холодность — не обида, другое — и в глазах, да и всем облике все ярче проступало то же самое. То, что у Дэна, как он ни старался, не получалось сдержать. Тед мог сдать назад. Сказать: «Ладно, проехали. Спасибо» — и закурить, заполняя повисшую паузу. Закрыть тему, снова вернувшись к шаткой неопределенности. Мог бы. Но перетряхнувшие все события этой ночи, поступок Дэна, а главное — эмоции, так открыто и очевидно проступившие в его лице, не давали этого сделать, и Тед решился. Он шагнул вперед, отметив, как Дэн вскинул голову. Оказался рядом, видя, что тот не собирается отступать, и тихо произнес:

— Я спросил не «зачем» — это и так понятно. И я не строю из себя неблагодарную скотину. Я спрашивал другое. Ты сомневался, стоит ли меня везти, взвешивал все остальные варианты. Я не знаю, что там конкретно произошло у дока с Маранцано, но явно что-то очень серьезное, раз уж продолжение вашего знакомства грозит тебе проблемами и, похоже, большими. Ты понимал это, и все равно из двух рисков выбрал свой, а не мой. Почему?

— Ответа «потому что я тебе верю» недостаточно? — произнес Дэн одними губами, не громче выдоха.