Закон негодяев
Шрифт:
И если на судьбе Джафарова эти изменения как-то мало сказывались — он как был следователем, так следователем и остался, то для Касумова они были первостепенными. При одном из Президентов его сняли с работы, при другом даже посадили в тюрьму, при третьем его назначили руководителем районной исполнительной власти. Он хорошо знал, что в случае изменения власти в Баку его ждет неминуемая отставка. Каждый новый лидер приводил свою собственную команду.
Правда, об этом догадывался не только Касумов. Каждый местный руководитель, каждый
И поэтому первоочередным лозунгом дня был лозунг — обогащайтесь. Обогащайтесь любой ценой, сегодня, сейчас, немедленно, иначе завтра будет поздно. Общая обстановка безвластия, почти опереточных переворотов делала людей проходимцами, превращая в ненасытных стяжателей и разрушителей. На фоне этого дикого разгула чиновников Касумов был порядочным человеком, больше думавшим о судьбах жителей района, чем все его предшественники вместе взятые. Это не означало, что Касумов был идеально честным человеком. На зарплату в десять долларов нельзя было жить ни при каких условиях. Просто он был, как любили говорить в республике «инсафлы» — «совестливый» и не занимался вымогательством там, где действительно мог и должен был помочь.
— Вам наверное уже звонил Кязимов, — предположил Джафаров. Касумов кивнул. — Но он не сказал, по какому конкретному делу вы приехали.
— В зоне боевых действий, в горах был убит чабан Курбан-киши. Остался свидетель — мальчишка. Мы проверяли, свидетель утверждает, что чабана убили азербайджанцы, действовавшие с армянами заодно. Видимо, объединенная банда. Вот я и хочу проверить.
Касумов нахмурился.
— Ни в Аллаха не верят, ни в Христа, — раздраженно сказал он, — война идет, а они грабят, убивают, воруют. Таких мерзавцев расстреливать нужно.
Знаешь, сколько товара переправляют за границу, в Иран? И мы ничего не можем сделать. Все куплено — армия, таможня, пограничники, милиция, и ваша прокуратура тоже. Я меняю людей, прошу прислать из Баку новых. А они оказываются хуже прежних. Так чем мы можем помочь?
— По показаниям свидетеля, среди убийц был человек по имени Омар. Мы предполагаем, что это кто-то из местных. А с таким именем шииты, составляющие большинство населения соседнего Физулинского района, не бывают. Вот мы и хотим проверить. Кязимов говорил, что в их районе были три деревни, где традиционно жили сунниты.
— Интересно, — засмеялся Касумов, — действительно, у шиитов таких имен не бывает. Нужно будет найти кого-нибудь из этих деревень. Дело в том, что две деревни захвачены в ходе боев и находятся теперь на той стороне. А вот третья деревня почти рядом с Горадизом. Там наш опорный пункт.
— А где жители первых двух деревень? — спросил Джафаров.
— Тоже здесь, — Касумов задумался, — я распоряжусь, чтобы тебя отвезли в лагеря беженцев, где они компактно проживают. Договорились?
— Спасибо, —
Но Касумов не собирался его отпускать.
— Садись, вместе поедем пообедаем, — они как-то незаметно перешли на «ты», даже не сговариваясь друг с другом. Уже в машине только Касумов вдруг спросил.
— Ты с прокурором встречался?
— С Рагимовым? Нет еще. Приехал, а там никого нет. Только дежурный, да и тот, по-моему, был из милиции.
— Увидишь еще, — пробормотал Касумов, — такой тип. Столько крови нам портит. Пользуется тем, что в Баку у него влиятельные родственники и нагло творит произвол. А я ничего не могу сделать. Прокуроров ведь не я назначаю.
Правда, дважды писал к вам в прокуратуру, просил отозвать, но видимо и твои начальники знают о его связях. Сидит мерзавец крепко.
— А ты начни его хвалить, — предложил Джафаров, — может с его связями это сразу поможет. Уберут на более высокую должность. И тебе хорошо — такого врага иметь не будешь, и ему приятно, пойдет в гору.
— Не могу, — покачал головой Касумов, — уж очень неприятный тип. Придется писать в президентский аппарат, а я доносчиков с детства не любил.
Больше на эту тему они не говорили.
Было совсем поздно, когда Касумов отвез наконец Мирзу в гостевой дом бывшего райкома партии и, пожелав спокойной ночи, уехал снова в исполком.
Мирза аккуратно разделся, сложил вещи на стуле. В комнате было тихо, сюда не долетали звуки с улицы, окно выходило в сад, и он слышал только звуки воды, где-то мыли посуду.
Внезапно раздался телефонный звонок. Удивляясь — кто это может быть, Джафаров поднял трубку.
— Здравствуй, — раздался чей-то начальственный бас, — молодой еще меня игнорировать. Как приехал, сразу побежал в исполком. Почему меня не дождался?
— Кто это говорит?
— Рагимов говорит. Мог бы и подождать. У вас все в Баку такие нетерпеливые? Утром приходи ко мне, ровно в девять часов. А своему начальству скажи — пусть в следующий раз предупреждают, когда посылают следователя. У нас здесь приграничный район, — он так и сказал «приграничный», — и кому попало пропуска мы не даем.
— Учту, — сухо произнес Джафаров. Он не любил откровенных хамов, но предпочитал с ними не конфликтовать.
— Учти. И завтра приходи ко мне.
Прокурор района положил трубку.
«Почему они все такие самодовольные, — подумал с огорчением Джафаров, — будто из одного инкубатора выходят».
Раздался еще один звонок.
«Надеюсь, это не Рагимов», — подумал Мирза, поднимая трубку.
— Не спишь? — услышал он знакомый голос Касумова. — Я совсем забыл тебе рассказать. Те две деревни, о которых я говорил, ведь были расположены совсем рядом. И там был один колхоз. Так председатель этого колхоза сейчас здесь у нас, в исполкоме. Я как только его увидел, сразу про тебя вспомнил. Может, пришлю его к тебе?