Закон парных случаев

Бачинская Инна Юрьевна

– Совсем охренел! – орал Шибаев, заикаясь от возмущения. – Какая беременная мать? Какой инвалид войны? Что ты несешь? Какая к черту сирота, вырванная из рук маньяка? Тебе что, скучно жить? Драйва не хватает? Напиши книгу! Не надо делать из меня идиота!

– Не надо на меня орать! – оборонялся Алик. – Тебе нужна реклама! После каждого письма кривая твоей занятости резко идет вверх. Могу доказать! Так что нечего тут! Спасибо скажи.

– Спасибо?! – взвивался Шибаев. – Имей в виду! Еще раз! Только попробуй! И вообще, собирай манатки и домой. Нах хауз! Загостевался!

Алик демонстративно стаскивал с антресолей чемодан, гулял от шкафа к чемодану, принося по одной вещичке и поглядывая

на Шибаева. Потом говорил невзначай:

– А мне сегодня благодарный клиент презентовал неплохой коньячок… Будешь?

И инцидент сам собой рассасывался.

Случалось, что Шибаеву доставалось по роду деятельности – то драка с нехорошим парнем, а то и ранение, и тогда Алик самоотверженно ухаживал за ним, кормил, поил и заставлял глотать таблетки. Шибаев возмущался, но терпел. Случалось также, что на него нападала депрессия по причине ничтожности стоящих перед ним задач, а также ничтожества клиентуры, и тогда записной оптимист Алик как дважды два четыре доказывал ему, что жизнь на самом деле – зебра, нужно только пережить черную полосу и дождаться белой. Шибаев, конечно, не верил, но журчащий занудный голос Алика его успокаивал, он впадал в транс, и окружающая действительность уже не казалась ему такой беспросветной.

Так они и жили.

… – Отвечаем? – спросил Алик. – Точно решил? Уверен?

– Отвечаем. Спроси, за каким хреном это ему надо.

– Я спрошу, какова цель его изысканий и что он собирается делать дальше.

– Спроси. И еще – хватит ли фотографий и документов или он собирается заявиться сюда собственной персоной.

– Ага. Так я пишу?

– Пиши! Он не говорит, как вышел на нас?

– Нашел в Интернете. Я все время повторяю тебе, Ши-бон, что ты недооцениваешь роль рекламы. Сейчас никто уже не читает газетные объявления. Так что скажи мне спасибо.

– Опять чего-нибудь набуровил? – подозрительно спросил Шибаев.

– И в мыслях не было! Можешь проверить.

Алик блефовал, надеясь на лень и нежелание Шибаева заглядывать на собственный сайт – он не любил и не умел говорить о себе в отличие от адвоката, который при любом удобном случае распускал перья и хвост. Не далее как неделю назад Алик, испытывая графоманский зуд, не удержался и сочинил новый опус о подвигах частного детектива Шибаева – про потерявшегося много лет назад ребенка, которого тому удалось отыскать буквально на днях. И вот, не прошло и недели, как письмо от Мольтке! Алик торжествовал, но признаться Шибаеву не решился, рассудив, что расскажет как-нибудь потом или лучше пусть он сам заметит. Тогда есть надежда, что не обратит внимания.

Глава 3

Защитник вдов, сирот и обиженных девушек

Вчера мы встретились; – она остановилась – Я также – мы в глаза друг другу посмотрели…

Яков Полонский. Вчера мы встретились

Шибаев зашел в «Мегацентр» купить батарейки к пульту и заодно выпить кофе в крошечном нарядном кафе «Фисташка», где подавали наряду с пирожными жаренные в меду подсоленные орешки. Правда, он не ел ни того, ни другого, но запах ванили воспринимал с удовольствием. День случился неприятный, дождливый и тусклый, Шибаев был временно без работы, сидеть в офисе не хотелось, болтовня Алика раздражала, а здесь толпа, много света и нарядные лавки. Хорошо думается или, вернее, не думается, а просто сидишь, вдыхаешь запах кофе и ванили, смотришь на кипящую вокруг жизнь, на девушек, женщин и мужчин, прикидываешь, что вот эта ничего, и фигурка тоже, а этой не помешало бы сбросить пару кило, а этот – мутноватый тип и зенки бегают туда-сюда, как у кота на ходиках. Одним словом, хорошая расслабляющая атмосфера. И

кофе неплохой, бывает хуже. Он допил свой и подошел к стойке повторить.

Впереди стояла женщина, молодая, судя по длинным волосам и короткому голубому в белый цветочек платью. Шибаев пристроился за ней и вдохнул теплый и пряный аромат ее духов. Он отметил, что у нее слегка торчащие лопатки, острые локти и туфли на высоких каблуках. Он даже отступил, чтобы рассмотреть ее ноги, и определил их слишком тонкими. Перевел взгляд на макушку с четким пробором и стал прикидывать от нечего делать, какая она с фасада. Ему было видно, как она открыла сумочку и достала длинный оранжевый кошелек с клеймом компании – тисненый верблюд в овале и какие-то иностранные буквы. У нее были длинные розовые ногти. Хорошо, что не черные или зеленые, как у некоторых, подумал Шибаев. Всякий раз, когда он видел черные или зеленые или еще какие-нибудь странного цвета ногти, он удивлялся и спрашивал себя, а мог бы замутить с такой… с ногтями. Этой моды он не понимал. Алик же, наоборот, говорил, что ему нравится. Шик, драйв, дерзость и молодость! А ты, Ши-бон, старомоден и скучен.

У женщины из сумочки выпала шариковая ручка. Шибаев наклонился, поднял и тронул ее за плечо. Того, что последовало, он никак не ожидал. Она вскрикнула и резко обернулась, прижав к себе сумочку, на лице ее был написан ужас. Она, казалось, мгновенно побледнела – смотрела на него, пытаясь произнести что-то, но у нее не получалось. Он протянул ей ручку и отступил на шаг. Она перевела взгляд на ручку, потом снова на него. Облизнула пересохшие губы, взяла ручку, кивнула и со стаканчиком кофе в руке деревянной походкой пошла к свободному столику, села и оглянулась. Озадаченный, он взял свой стаканчик и подошел к ее столику:

– Вы позволите?

Она еще раз оглянулась, облизнула губы и кивнула, серьезно глядя на него круглыми серо-зелеными глазами.

– Я вас напугал…

Фраза повисла в воздухе. Не то утверждение, не то вопрос, а ты, будь добра, объяснись. Потому что я детектив, ищейка, сыскарь, который чует паленое за километр. В чем дело? Тебя что, ограбили и с тех пор ты шарахаешься от собственной тени? Или напали в темном переулке? Или муж обижает? Все это было написано у него на физиономии.

– Извините, – пробормотала она, – нервы расшатались. Совсем перестала спать…

– Что-нибудь случилось?

– Нет… Ничего. У меня так бывает, несколько ночей подряд не сплю и хожу, как зомби. Ничего не помогает. А потом все опять нормально. Спасибо.

– Может, тогда не надо кофе? – сказал Шибаев и удивился себе – проявил заботу, хотя никто его советов не спрашивал. Спецом по непрошеным советам у них числился Алик Дрючин.

– Не надо, я знаю. – Она попыталась улыбнуться. – Но очень хочется. Люблю его запах…

Она махнула рукой на свободный стул, и Шибаев сел. Они молча пили кофе. Она смотрела в стаканчик, а Шибаев, в свою очередь, рассматривал незнакомку. Подкрашенные голубым веки, очень светлые серо-зеленые глаза, тонкий нос, острый подбородок; она смешно вытягивала губы трубочкой, отпивая горячий кофе.

– Вы всегда так пугаетесь? – вдруг спросил он.

– Что? – Она настороженно уставилась на него. – Вы меня знаете?

– Нет, я вижу вас в первый раз, – сказал он раздельно, как говорят детям, почувствовав ее испуг. – Почему вы думаете, что я вас знаю?

Разговор у них получался какой-то пустопорожний и недужный, и он приказал себе: «Заткнись, ты ее пугаешь. Пей кофе и уходи. Оставь ее в покое».

Она пожала плечами, не глядя на него:

– Просто подумала…

Она убрала руки со стола, и он представил себе, как она сжимает их под столом. Да что это с ней? С приветом? Или боится… чего? Он сделал еще одну попытку: