Закон подлости гласит...
Шрифт:
«Ты ручку на радостях не забудь!» — вздохнул демон, пытаясь отобрать у ангела его последнее крыло, дабы спасти его от «гадания на перышках». «Спокойствие! Только спокойствие! Ты что творишь? А ну прекрати!» — прошипел демон, глядя на поплывшего ангела. — «Любовь приходит и уходит, а крылья нам нужны всегда!» В дверь постучали. Сердце сделало такой акробатический номер, что остальные внутренние органы тут же зааплодировали.
Я выглянула в окно, убедилась, что я не ошиблась, а потом спустилась по лестнице, прижимая к груди ручку и планшет. Диплом я тоже захватила.
«Ты
— Вечер — произнес Альберт. Сердце повисло над куполом цирка, все остальные органы с замиранием следили за ним. «Оборвется или не оборвется?»
— Кто там пришел на ночь глядя? — верещала бабка сквозь дверь. — Это он? Это этот? Ноги его в моем доме не будет! Не вздумай с ним якшаться!
Как она меня достала! Я закатила глаза, глядя на кухонную дверь.
— О! Альберт! — сладко и отчетливо охнула я, зажимая ему рот рукой и показывая рукой на дверь. — Только не здесь! Нет, нет! Сейчас я расстегну платье! Не рви пуговицы! О!
Я почувствовала ладонью его смешок, что придало мне сил для новой импровизации. Я положила руку на кухонную дверь и стала ритмично ее шатать. Бабке на кухне поплохело настолько, что она притихла.
— Аль., берт! Не так… Я люблю грубо! А…а…а… — смеялась я, глядя на кровавую печать.
Он осторожно убрал мою руку со своего лица, взял ее в свою, а потом с улыбкой спросил:
— Ты закончила?
— Да! — сладострастно, подавляя всхлипы хохота. — Такого удовольствия я никогда не получала.
— Тва-а-а-ари! — раздалось истерическое и скрипучее с кухни. — Проклинаю! Проклинаю вас всех!
— Скажи мне, как маг, призрачные инсульты бывают? — с надеждой спросила я, осторожно выскальзывая за дверь. — Просто на него вся надежда…
«Этот день мы приближаем, как могём!» — вздохнул демон, настороженно глядя на нашу руку в чужой руке.
— У кого из нас есть диплом? У тебя или у меня? — спросил Альберт, усмехаясь. Я почувствовала себя неловко.
— То, что я сделала сильно аморально? — спросила я, пряча глаза.
— С точки зрения морали немагов — да. С точки зрения морали магов — нет. С точки зрения моей морали — преступление, за которое тебя придется арестовать, — услышала я, закрывая дверь. Его рука перехватила мою руку и взяла ее за запястье, осторожно сжимая, словно он хочет надеть на меня наручник.
«А где цветы?» — поинтересовался демон. «А как на счет букета за сто тысяч эрлингов?» — обиделся ангел. «Рома-а-а-антик! Отличные цветы! Жаль, что они не пахнут!» — оживился демон, глядя на почтовый ящик.
— Мы же просто погуляем по городу? — нервно спросила я, обреченно глядя на красивые и мокрые после небольшого дождика скамейки.
— Я тебе не рассказывал, как позавчера мне притащили двух влюбленных студентов Академии, облюбовавших лавочку? Как они умоляли меня посадить их в одну камеру с кроватью?
Я услышала легкий выдох-смешок.
— …смутит, если… — он приложил руку к красивой двери, которая легко открылась. — Или все-таки смутит… Поздно. Возражения больше не принимаются.
Дверь закрылась.
Мы оказались в холле. Тона были преимущественно темные и достаточно мрачные. Зато была чистота и идеальный порядок. Во всех элементах, вплоть до зеркал прослеживалась она! Ее величество симметрия. Я вздохнула, чувствуя незнакомый запах чужого дома.
— Что-то не так? — услышала я вкрадчивый голос чуть позади себя. Я почувствовала легкий ветерок чужого дыхания возле своего уха. — Значит, вламываться в Академию и убегать с дипломом в руках через полчаса, тебя не сильно смутило. Воспитывать чайной ложкой чудовище, после встречи с которым, трое инквизиторов подали рапорт на увольнение, тебя тоже как-то не сильно испугало, а сейчас ты выглядишь так, словно я тебя на костер веду.
— Я не… — смутилась я, сама не зная почему. Меня развернули к себе и заглянули в глаза.
— Я не люблю, когда мне лгут. Я вижу ложь еще до того, как она прозвучит, — услышала я, чувствуя, как его рука осторожно ложится на мою талию. Ангел упал в обморок. Меня повели по коридору в сторону открытой двери.
В комнате было в меру мрачно и в меру светло. Из интерьера — красивый стол и длинный темный диван. Остальное пространство занимали шкафы с книгами. На столе стоял ужин и три бокала.
— Ты еще кого-то ждешь? — напряженно спросила я, глядя на третий бокал.
— Нет, — негромко заметил хозяин, глядя, как я забиваюсь в угол кресла под предлогом, что на ручке писать удобней. Веселость? Ау! Находчивость? Ау! Чувство юмора? Где вы все, ребята? Вы что? Решили меня бросить?
— Если бы я не видел тебя раньше, то я подумал, что ко мне снизошел образец скромности и добродетели, — услышала я вкрадчивый голос. Встречаться взглядом мне было неловко.
«Эй, пернатый! Приходи в себя!» — демон тряс за плечи ангела, который лежал пластом. — «Эй! Подъем! Это по твоей части! Подъем!». Ангел лежал сомлевший. Демон осмотрелся по сторонам, закатил глаза. «Давай! Ну! Глаза открывай!» — простонал демон, глядя на Альберта. — «Мы его теряем! Что будем делать? Эх, придется мне! Если что, я — не виноват!».
— Так как на счет интервью? — оживилась я, чувствуя прилив сил и наглости, — У меня есть хорошие вопросы и плохие вопросы. Какие выбираешь?
— Ты хочешь меня допрашивать? — лениво поинтересовался Альберт, протягивая мне бокал с чем-то похожим на вино и присаживаясь на другом конце дивана, облокотившись на ручку. — Ну что ж… Попробуем… Мне самому интересно, чем дело кончится. Итак, я в твоем распоряжении.
— Расскажи…те… о своей работе? Сарказм — это ее неотъемлемая часть? — прокашлялась я, доставая листочек с вопросами, стараясь не поднимать глаза на оппонента, который смотрел на меня, чуть прикрыв веки. Я изредка бросала короткие взгляды, делая вид, что приготовилась записывать каждое слово.