Закон подлости
Шрифт:
Выходило, что он опять немного опоздал. Все время он чуть-чуть опаздывает!
Гхоша уже чуть не взяли на посту под Киркуком, но тот, перестреляв весь личный состав, скрылся, чтобы возникнуть в Эбриле. Возникнуть и пропасть опять. Судя по всему, случилось самое худшее: Гхош вошел в контакт с местными курдами и теперь уже может находиться в Турции, Иране или Сирии.
Но генерал с каким-то одержимым упорством продолжал перетряхивать этот проклятый город, давно доставляющий ему столько неприятностей. Он, казалось, решил сорвать всю накопившуюся злость на мятежной провинции.
Аресты
Какое-то внутреннее убеждение подсказывало ему, что, вопреки здравому смыслу, еще не все потеряно. Что еще остался шанс напасть на след проклятого Гхоша. И мало-помалу эта погоня теряла свой конкретный смысл, становясь навязчивой идеей генерала. А когда навязчивая идея охватывает такого человека, как начальник армейской разведки, — плохо приходится тем, кто оказывается у него на пути… Шел второй час ночи, когда в дверь кабинета заглянул начальник гарнизона.
— Осмелюсь доложить, господин генерал, вы приказали все сообщения о поисках переключать лично на вас… — Что?.. — встрепенулся аль-Вади. — Ну так переключайте, полковник!..
Начальник гарнизона мгновенно исчез, и через секунду на столе зазвонил телефон спецсвязи.
— Да, — схватил трубку генерал.
— Господин генерал, — послышался взволнованный голос.
— Переходите к делу!
— Докладывает капитан Мохшид, восьмой пост. Только что моими людьми задержан человек, изображенный на предоставленной фотографии… — Что? — Лицо Камаля Абделя приняло хищное выражение, а по его губам скользнула знаменитая змеиная улыбка. — Чемодан у него?
— Никак нет.
— Шайтан… — выругался генерал. — Но это точно он?
— Сомнений нет — он, — браво доложил капитан.
— Если это так, капитан, то Аллах свидетель — я не забуду тебя отблагодарить.
— Рад стараться, господин генерал.
— Я высылаю конвой… — В этом нет необходимости. У меня готовы два взвода солдат. Через двадцать минут мы будем у вас. Генерал секунду поколебался и ответил:
— Если ты его упустишь, то я сам, лично расстреляю тебя, капитан.
— Так точно, господин генерал.
Камаль Абдель повесил трубку и закурил сигарку. Похоже, что предчувствия не обманули его. Пусть Гхош без контейнера. Аль-Вади сумеет развязать ему язык.
Увы, но даже всемогущий начальник иракской армейской разведки не мог знать, что час назад весь восьмой пост был тихо и быстро вырезан людьми Нагиба. В живых не осталось никого из двадцати человек солдат и офицеров. Сам капитан Мохшид тоже не избежал общей участи и теперь валялся в своем кабинете с перерезанным горлом.
Аджамал молча наблюдал, как боевики резали иракских солдат, словно овец на Рамадан. Это была не его война. Он волею случая оказался втянут в этот старый конфликт. Но он видел уже не одну подобную войну. Афганистан, Карабах, Чечня… Везде одно и то же. Кровь, насилие. Он не брался осуждать курдских боевиков.
Наверное, потому что и сам поступал бы так же, будь он на их месте.
Кровь капитана Мохшида
— Теперь лиса в западне. Пора… Спустя обещанные генералу двадцать минут к штабу гарнизона подъехала колонна. Впереди шел бронетранспортер. За ним джип с арестованным и два грузовика с солдатами.
Камаль Абдель с удовлетворением наблюдал из окна своего кабинета на третьем этаже, как открылись ворота и колонну пропустили во двор. Бронетранспортер тут же остановился у ворот. Джип лихо подкатил к дверям штаба. Один грузовик развернулся и пристроился рядом с бронетранспортером. Второй некоторое время беспомощно блуждал по двору, пока на водителя не прикрикнул дежурный офицер.
Водитель с перепугу рванул в глубь двора и остановился у входа в казарму.
Генерал по достоинству оценил меры безопасности, предпринятые капитаном Мохшидом.
— Если бы все были так предусмотрительны… — вздохнул аль-Вади.
Тем временем капитан Мохшид в сопровождении двух солдат высадил из джипа арестованного Гхоша и хотел войти в штаб. Личная охрана генерала аль-Вади преградила ему дорогу.
Генерал отошел от окна и снял трубку внутреннего телефона.
— Охрана, пропустите капитана Мохшида с арестованным. У меня есть несколько слов для него.
Спустя несколько секунд прения прекратились, и капитана вместе с конвоем и арестованным беспрепятственно пропустили в здание штаба. Еще через две минуты за дверью кабинета послышались шаги и в кабинет заглянул личный адъютант генерала.
— Господин генерал, — доложил он. — Прибыл арестованный в сопровождении капитана Мохшида.
— Приготовьте наградной пистолет. Я хочу отблагодарить капитана за достойную службу, — приказал аль-Вади.
— Пистолет уже готов, — ответил счастливый своей догадливостью адъютант.
Он был из той породы личных секретарей и адъютантов, которые всегда на полшага опережают хозяина в его желаниях. Уловив краем уха теплый отзыв генерала о каком-то неизвестном капитане, адъютант тут же сообразил, что генерал наверняка захочет подкрепить свою благодарность чем-нибудь вещественным.
Адъютант торжественно передал генералу бархатную коробку с наградным пистолетом и бесследно исчез в приемной. Через распахнутую им дверь в кабинет вошел капитан Мохшид.
Два солдата втолкнули скованного наручниками Гхоша.
— Господин генерал, осмелюсь доложить, — бравым голосом начал капитан, — арестованный Аджамал Гхош доставлен. — И застыл по стойке «смирно».
Генерал вонзил свой взгляд в лицо Аджамала. Ему было интересно посмотреть на человека, который чуть не переиграл самого Камаля Абделя аль-Вади. На минуту в кабинете повисла тишина. Аджамал выдержал тяжелый генеральский взгляд. Наконец аль-Вади встрепенулся и перевел взгляд на капитана, продолжавшего стоять навытяжку.
— С тобой, Гхош, у нас еще будет время поговорить, — со знаменитой своей змеиной улыбкой произнес генерал. — Что касается вас, капитан Мохшид, то я благодарен вам за отличную службу. Можете в дальнейшем рассчитывать на мою поддержку.