Закон подлости
Шрифт:
Стас рядом хохотнул, у него было на удивление хорошее настроение.
– Что тебе Диман втирал?
– Мы говорили о работе, – зачем-то соврала Маша.
– Да? Он предложил тебе работу?
Это предположение заставило Машу растеряться. За несколько часов знакомства с Дмитрием Харламовым ей подобная перспектива даже в голову не пришла. Хотя, ещё недавно, ещё вчера, она была склонна считать такую возможность редкой удачей. Но, пообщавшись с ним, посмотрев ему в глаза, она больше этого не хотела. Не представляла, как бы они смогли
Маша подхватила Стаса под руку.
– Нет. Мы говорили… о юриспруденции в общем. Кажется, наши с ним подходы совершенно различны. Не повезло мне.
Когда они подошли к машине Стаса, «Кайен» Харламова уже подъезжал к воротам.
– Не переживай, – решил успокоить её Стас, обнял и быстро поцеловал. – Ты найдёшь себе работу, которая тебя устроит. А Диман ещё пожалеет.
– Не сомневаюсь, – пробормотала Маша.
– А ты как?
– В смысле? – Автомобиль выехал за ворота, Маша убавила звук музыки, Стас по привычке включил магнитолу, как только двигатель завёл.
Стас на секунду отпустил руль, развёл руками.
– Всё закончилось! Ты так боялась субботы, и вот, она прошла. И я тебя спрашиваю: как ты? Счастлива, расстроена?
– Чем мне быть расстроенной?
– Мама поначалу даже не пыталась притворяться радушной хозяйкой.
– Ничего страшного. Я и не ждала, что она встретит меня с распростёртыми объятиями. К тому же, потом она успокоилась.
– Да, я заметил. Но я был уверен, что ты ей понравишься.
– Надеюсь, что это так. И папа твой мне понравился. И Люся. – Маша на сидении повернулась, чтобы на Стаса смотреть. – Слушай, она мне рассказала о своей жизни, это удивительно.
– Что именно?
– Ну, уехать из города, всё бросить… я имею в виду, цивилизацию. Посвятить жизнь служению людям. Ты бы так смог?
– Вряд ли. Но Люся особенная. Если честно, я не знаю человека лучше неё. Отец её очень любит.
– Они дальние родственники?
– Насколько я знаю, троюродные. Брат с сестрой. А вот муж у неё странноватый. Реально двинутый на вере.
– Правда?
Стас пожал плечами.
– Мне так кажется. Это он увёз её из города, вскоре после того, как они поженились. Сначала вообще куда-то к чёрту на куличики.
– Стас.
– То есть, только Бог знает в какую глушь. Потом ещё куда-то, и ещё. А лет десять назад они обосновались под Стёпанцево, там что-то вроде монастыря, а они там приютом для детей занимаются. И церковью, конечно.
– Так вот про каких детей она говорила.
– Да, своих у них нет.
– Печально.
– Она сама этого захотела, Маш. Замуж вышла за этого Фёдора, уехала… Мама говорила, что в молодости Люся очень красивая была, а как замуж вышла, так длинную юбку надела, платок, стала серая
– Я бы не сказала, что она незаметная. Она до сих пор красивая, просто…
– Верующая, – подсказал Стас.
– Да, наверное. Но если она мужа любит, если разделяет… его веру, то всё хорошо.
– Да, наверное. Сейчас приезжает довольно часто, отец рад. Он даже из-за неё благотворительностью занялся, приют их материально поддерживает. И Люсе хорошо, и детишкам её, подкидышам, и отцу… зачтётся где-нибудь там.
– Стас, ну что за цинизм. Дмитрий Александрович на тебя плохо влияет.
Стас засмеялся.
– А на кого он влияет хорошо?
Маша не ответила, отвернулась от него, стала смотреть в окно. Стас тоже о чём-то задумался, повисло молчание, которое Маша прервала. Спросила:
– Значит, ты думаешь, что всё прошло хорошо?
– Думаю, да. – Он руку протянул, погладил Машу по коленке. – Будем готовиться к свадьбе. Машка, ты рада?
Она улыбнулась ему.
– Рада. Я же тебя люблю.
– Замечательное заявление. Как сказал бы Дима.
– Он бы так сказал?
Стас усмехнулся.
– Я однажды слышал эту фразу в его исполнении. Кажется, после неё его жена на развод подала. Вот такие у меня замечательные родственники. Надеюсь, что твои более разумные люди.
– Не надейся, – пробормотала Маша, отворачиваясь к окну.
Выходные Маша провела в квартире Стаса. С Наташкой только по телефону поговорила, потому что той было безумно интересно, как всё прошло, настолько, что она подняла Машу телефонным звонком в воскресенье в девять утра. Наташке хорошо, она за час до этого с работы явилась, и спать только собиралась, а вот Маше пришлось подниматься с кровати, идти на кухню, чтобы Стаса не будить, варить кофе и докладывать подруге обстановку на линии фронта. Наташа была уверена, что Маша ввязалась в войну, и никаких возражений всерьёз не принимала.
– Всё только начинается, поверь мне. За такой приз, как Стасик, придётся побороться. Иначе это не реальная жизнь, а романтическое кино. А мы не в кино, Маш, поверь, я знаю.
– Всё-то ты знаешь, – проворчала Маша спросонья.
– А ты влюблённая дура.
На это возражений у Маши не нашлось.
– Наверное, ты права.
– Прекращай быть дурой, и со Стаса не слезай.
– В каком смысле?
– Во всех смыслах.
– Наташка, не знаешь, что за чёрт меня с тобой свёл?
– Какой ещё чёрт? Ангел-хранитель!
– Не бывает таких ангелов, если только окончательно падшие. Кстати, об этом. Как работа?
– О. – Наташа даже замолчала ненадолго, после чего призналась: – Круто. Но не в смысле, что всё круто. В «Клетке» всё куда серьёзнее и сложнее. Я пока разбираюсь.
– Уверена, что у тебя получится. Ты предводитель в юбке.
Стас был недоволен ранним звонком. Когда Маша вернулась в постель, проворчал, не открывая глаз:
– Кому что надо в такую рань?