Закон постоянного невезения (Невезуха)
Шрифт:
Бежан грустно и с упрёком покивал головой, Роберт сразу же понял и несколько угас.
— Да, конечно. Прокуратура тут же скажет, что это вообще не доказательство…
Очередное мрачное молчание прервал телефонный звонок. Звонил сержант Вильчинский из Вечфни Костельной.
— Кажется, у меня кое-что есть, — неуверенно сообщил он. — Парнишка из Заленжа не выдержал и заговорил. Боится чертовски, но приятелям кое-что выбалтывает. А мне ни слова. И что мне делать?
— Ничего, — сразу же решил Бежан. — Мы сами туда приедем.
35
Я
Изо дня в день я предоставляла своим кошмарным гостям двухразовое питание — завтраки и ужины, и каким-то чудом моих запасов и подпольных закупок на это с горем пополам хватало. Но обед — это уж слишком! Тысяча чертей, как я могу приготовить обед, одновременно находясь в городе?
К тому же тётка Ольга закапризничала, что не будет есть изо дня в день одно и то же. Если бы не её глупая фанаберия, я бы сделала пару блюд, которые нужно только разогреть, и никаких проблем, пусть они себе дожидаются в холодильнике. Например, приготовила бы их ночью, и все. Были у меня такие фирменные блюда, надёжно испытанные годами практики: протёртый картофельный суп, луковый суп — самый простой суп в мире, с гренками и сыром, причём заранее готовятся и тёртый сыр, и гренки… Тушёные куры, целый громадный казан, подогревать оттуда по частям, в конце полить сметаной, добавить укропчику — и блюдо готово. Скажем, с рисом. Говядина в идентичной форме…
Так вот, фигушки. Тётка Ольга с мощностью гидравлического пресса требовала запечённой курятины, свиных отбивных, жареной печёнки, зраз с кашей, борща с ушками и черт её знает чего ещё. И к тому же самых разных салатов. Я быстренько подсчитала, что одна только резка сельдерея с ботвой, редиски, огурчиков, сладкого перца, помидоров, все это, разумеется, обданное кипятком и очищенное от кожицы, шампиньонов, яиц вкрутую сваренных, укропа, свекольной ботвы, лука, а также разнообразного зеленого салата заняла бы у меня часа два в день. Что же говорить обо всем прочем?
Остальные члены семейства оказывали ей тихую, а то и более громкую поддержку. Холера, они что — в ресторан приехали, что ли?..
И если бы они по крайней мере дали мне эти самые два часа в день!..
Я отловила Рысека. Он уже закончил дрессировку своего дорожного катка, и теперь кто-то другой пользовался им под Познанью, а Рысек вернулся к своим кранам. Сейчас он начал модернизацию какой-то таинственной помеси лестницы с лифтом, к счастью — в Варшаве. Модернизация намечалась для целей пожарной охраны, а пожары на верхних этажах случаются скорее в большом городе, чем среди заливных лугов и чёрного пара. Да и не в деревнях, где коровы редко когда проживают выше первого этажа.
Я по телефону вытащила его на лестницу.
— Рысек, — со стоном проговорила я. — Во-первых, поезжай в магазин, в большой, и купи все, что здесь написано. Посчитай сам, сколько стоит час твоей работы, я тебе это оплачу, я не такая свинья, чтобы эксплуатировать тебя задаром…
— Да что вы, пани Иза?!. — возмутился Рысек. — А все те часы, которые я провёл у вас, как
— Ну ладно, как хочешь, пусть будет так, у меня сил нет с тобою препираться. Постой, это ещё не все.
Твоя сестра готовит обеды?
— А куда ей деваться? И дети жрут, и зять.
Я нашла в себе силы удивиться.
— Да ведь он же худой!
— У него какой-то такой обмен веществ. Слона сожрёт — и ничего.
Не вникая в вопросы съедобности слона, я приступила к сделке.
— А она не могла бы… Ты ведь понимаешь, почему я об этом спрашиваю? Я же не могу раздвоиться, хоть умри!
— Знаю, знаю, — успокоил меня Рысек. — Я и так с самого начала все думаю, как вы с этим справляетесь.
— А никак. Так вот, не, могла бы она в той же.., ну, в общем-то, не в той же, в большей — если у неё нет, я одолжу. Кастрюлю я имею в виду — сварить что-нибудь, минуточку, сейчас я посчитаю, вас четверо… у меня пятеро, ну значит, вдвое больше? Я скажу, что именно, дам рецепт, ты привезёшь продукты, а ей какая разница? Все здоровое и, честное слово, довольно вкусное. Дети — сколько им сейчас? Уже почти два года — тоже могут есть без вреда для здоровья.
— Близнецы могут сожрать булыжники с улицы, и это им не повредит, — сказал Рысек с глубочайшей убеждённостью и оттенком ужаса в голосе. — Недавно они съели кусок древесного угля, живую росянку, свечку вместе с фитилём, извёстку со стены. И ничего.
Я почувствовала облегчение.
— Ну, значит, и все другое тоже съедят. Так могла бы она… Продукты мои, пусть использует их, как хочет, рецепт, к сожалению, тоже мой, ведь это я знаю свою семью, а не она, ну и пусть посчитает за работу…
— А чего ей считать, если продукты ваши?
— Работу, Рысек. В два раза больше. Одну луковицу ты режешь…
Внезапно я сообразила, что никогда не проверяла, сколько времени я режу одну луковицу. Холера.
Минуту? Полминуты? Две?
Некоторое время мы с Рысеком смотрели друг на друга идеально тупым взглядом. Рысек оживился первым.
— А знаете что? Я сразу скажу ей, пусть порежет луковицу, а? Не пропадёт, куда-нибудь сгодится. Что нам стоит?
Спустя пятнадцать секунд оказалось, что у сестры Рысека дома нет ни одной луковицы, утром она пустила в дело последнюю и как раз намеревалась купить. Ну что ты скажешь! Если уж не везёт, так не везёт.
— Рысек, — огорчённо сказала я. — Может, у неё хоть что-нибудь дома есть? Например, помидоры?
Спустя ещё пятнадцать секунд выяснилось, что помидоры у сестры Рысека действительно были, целых четыре штуки, два она только что ошпарила кипятком, очистила, и близнецы как раз кончают их есть.
Что касается остальных двух, то она бы их охотно приготовила, все равно пойдут в дело, но не сейчас.
— Ну?.. — поинтересовался Рысек из пропасти отчаяния.
Я представила себе этот процесс, глядя на часы.