Закон Северо-Запада
Шрифт:
Но рефлексируй не рефлексируй, а ситуация была не в мою пользу. Если разом прыгнут, никуда я не денусь. Размажут по почетному деревянному дивану на раз-два-три.
Ладно, предки-потомки, хрен вас разберет, кто вы на самом деле, но я точно знаю средство от налитых кровью глаз неандертальцев-переростков с дубинами.
Усики «эфки» я свел заранее, так что, прежде чем нео опомнились, в одной руке у меня было колечко, а в другой – граната с плотно прижатой пальцами спусковой скобой.
Брат Рут дышал часто, пена с его морды падала на землю, словно внутри у него работал небольшой активированный огнетушитель. Но дернуться
Лишь один Рренг смотрел не на гранату, а мне в глаза. И не двигался. Молодец обезьян, я его за это даже зауважал слегка – но без фанатизма. Уважение часто штука односторонняя, нисколько не мешающая уважаемому персонажу при случае сожрать уважающего.
– Значит, так, – сказал я, неторопливо снимая разгрузку – дело жутко неудобное, когда у тебя в руке зажат оборонительный киндер-сюрприз. – Рарги – великие воины, овеянные славой побед. Но при этом в любой семье не без урода. Поэтому Снару приходится страховаться, чтоб во время битвы его имущество не уперли.
С этими словами я положил разгрузку на землю и прижал ее сверху сумкой с разобранным ВСК-94. Пояс с «Фортом» в кобуре и «Бритвой» в ножнах положил сверху. После чего быстрым движением засунул под разгрузку гранату, аккуратно прижал рычаг тяжелой снарягой и медленно вытащил руку. В свое время таким незамысловатым образом мы минировали трупы врагов. Сдвинул противник своего погибшего товарища по оружию – и тут же лег рядом, начиненный осколками, словно булка изюмом. Теперь же того, кто решит стянуть мое добро, не зная, как именно я разместил гранату, ждет та же участь. А еще я могу просто пнуть всю эту конструкцию, если меня решат прищучить, набросившись всей кучей на одного.
Не решили.
Брат Рут посмотрел на меня оценивающе, отбросил в сторону дубину – и оскалился, продемонстрировав зубищи без малейших признаков ущерба. Щелкунчик, блин. Ходячая реклама зубной пасты и мечта таксидермиста в одном флаконе.
Шутки шутками, а противник мне достался более чем серьезный. Помимо зубов имелись у родственника пугливой нео неслабые когти и гипертрофированная мускулатура на зависть звездам бодибилдинга. И повыше меня он был на голову. Задачка, однако. Но всегда лучше решать сложные задачи, чем отпускать скобу гранаты, отважно глядя в оскаленные морды врагов.
Я отошел от своего снаряжения на несколько шагов, чтобы ненароком об него не споткнуться, и вокруг меня с моим визави моментально образовалось серое мохнатое кольцо. Отдельные особи демонстративно рассматривали свои когти, нехорошо щерясь. Понятно, в случае чего на «канаты» лучше не бросаться – порвут болельщики.
Но сейчас зубасто-когтистые «канаты» интересовали меня лишь во вторую очередь. Им, как и любой другой человекообразной толпе, хочется не только жратвы, но и зрелищ. Значит, пока что толпой рвать не будут. Главное, чтоб никакой лохматый придурок на разгрузку не наступил, а с остальным разберемся.
Хотелось бы верить, что разберемся…
Мой противник рисовался перед толпой, словно качок на подиуме. Напряг ноги, расставил в стороны лапищи, поиграл мускулами. Потом долбанул себя в грудак
Наконец обезьяну надоело выпендриваться, и он, вновь расставив лапы, неторопливо пошел вперед, отжимая меня к «канатам». Понятно, понты превыше всего. Я б на его месте просто прыгнул вперед и парой ударов сверху вниз быстренько завершил это дешевое представление.
Но, видать, у обезьяна был свой интерес. По неприязненному взгляду Рренга даже догадываюсь какой. Братец лохматенькой Рут сейчас работал на толпу не хуже кандидата в мэры города – правда, на свой манер…
Ладно, сейчас мы немножко подпортим тебе рейтинг среди электората. Во всяком случае, очень постараемся.
Понятное дело, долбить нео по суставам и болевым точкам на теле дело непродуктивное. Лохматые они больно и мускулистые весьма. И болевой порог наверняка понижен, как у любых плотоядных, не изнеженных цивилизацией. Но у каждого теплокровного существа есть уязвимые зоны, которые не защитить ни шерстью, ни мышцами, ни столетиями эволюции. Правда, до них надо еще добраться…
Обмануть бывалого воина сложно. Но можно, особенно если он слишком уверен в своем превосходстве. А если не слишком, то уверенности этой следует ему добавить.
Я растерянно заметался по маленькой арене. Поскользнулся, упал на одно колено, матернулся срывающимся голосом.
Первобытная толпа взвыла в восторге. Презрительно рыкнул мой противник – мол, не поединок, а черт-те что. Знал бы, просто придушил и не городил эдакий огород. И еще раз повел плечами, окинув при этом взором пылающим восторженные морды будущих подданных – вот, мол, я, смотрите, от одного вида моего у людишек дрожь в коленях…
Это он, конечно, зря сделал. Хотя чего-то подобного я и ждал.
Резко оттолкнувшись обеими ногами, я бросился вперед, прямо в страшные объятия полузверя-получеловека.
Надо отдать ему должное, среагировал он почти мгновенно, захлопнув на моих ребрах железный капкан, упакованный в грязную шкуру.
Но «почти» – это все-таки не «мгновенно».
За четверть секунды до того, как лапы нео сомкнулись на моем торсе, я успел от всей души садануть коленом под его набедренную повязку и, когда противник инстинктивно подался вперед, выбросил навстречу ему правую руку, согнутую под прямым углом…
Мало кто умеет правильно наносить этот удар. Его мне как-то показал мой друг по прозвищу Японец, при этом на мне были надеты бронежилет шестого класса защиты и ватная телогрейка. Меня унесло назад метра на три. Лететь бы мне и дальше, но за спиной стенка была. Секрет в том, что наносится этот удар не рукой, а весом всего тела. Если придется в незащищенную грудь человека, то либо мечевидный отросток, либо ребра ломаются как спички…
Нео я ударил в горло.
Человек после такого без медицинской помощи умирает в течение минуты – фрагменты разбитой трахеи перекрывают поступление воздуха в легкие. Но толстенные мышцы шеи мутанта смягчили удар, потому он лишь выпучил глаза и захрипел, с усилием всасывая воздух через помятое горло. При этом он все-таки попытался сжать меня в смертельных объятиях. Завидное упорство – с отбитыми яйцами и травмированной дыхалкой думать о победе. Ну извини, обезьян, собственная жизнь мне дороже твоей карьеры.