Закон сохранения
Шрифт:
– И что же вы мне будете советовать?
– Инструкция первого дня предоставляется без всяких обязательств с вашей стороны, то есть без регистрации. В случае, если ваши надежды будут обмануты, компания абсолютно ничего с вас не потребует, даже перечисленных формальностей. Сразу хочу сказать, что аналогия с первым бесплатным уколом наркотика, с целью подсадить человека, неуместна. Мы ничего не навязываем и ничего не прививаем.
– Какая первая инструкция, вы можете сейчас сказать?
– Да. Так… первая у вас… вот, завтра в 23:40 будьте на станции метро
– Нужду? Хотите, чтобы я, извините, помочился?
– Это будет самое простое и быстрое средство для достижения цели, а именно для финансового благополучия.
– Благополучия?! Да с меня штраф сдерут и ещё в отделение отведут!
– Возможно, так и будет, но одно не отменяет другого. Я понимаю, сказанное звучит очень странно, однако точное следование этой инструкции принесёт вам денежное вознаграждение.
– Надо быть конченым идиотом, чтобы в это поверить и так сделать. Я вот только не понимаю, зачем вам-то это надо?
– Ах, молодой человек, вы можете верить, можете нет, мы, повторю, никому ничего не навязываем.
– Подождите, а это не передача по радио или онлайн-трансляция по интернету, где из человека делают придурка, что-то вроде: «улыбнитесь, вас снимает скрытая камера». Если так, то молодцы! Долго меня держали.
– Сергей, вы ошибаетесь, никакой трансляции. Всё сказанное совершенно серьёзно и останется тайной. Мы экспериментальная организация, если хотите, нанопроект. Подробнее мы вам объяснить не можем, но никакого вреда это вам не принесёт, наоборот…
– Хватит, мне надоело, что бы это ни было, а кстати, как вас зовут?
– Вера.
– Всего хорошего, Вера, шлюхой я вас не назову, но внукам привет попрошу передать.
Он положил трубку.
«Теперь надо плагин убрать. Тут написано, кликните на треугольник… действительно исчез, не обманули… рассчитывают, что это вызовет доверие. Все-таки какие изощрённые штуки придумывают люди, и красиво получается, и всё у них хорошо. Гады! Ладно, время позднее, пойду спать… только бы провалиться в ночь и всё забыть».
На старой деревянной скамейке сидел молодой человек лет двадцати. Во рту он что-то посасывал, казалось, это конфетка. Время от времени он менял положение ног: то левую положит на правую, то наоборот. Жмурился в лучах заходящего весеннего солнца, тепло светившего сквозь деревья. Хорошо было сидеть вдали от всех, на природе, ни о чём особом не думать, кроме того, что: какой молодец тот, кто сколотил эту скамейку, так просто, для людей, у развилки просёлочной дороги, в сосновой роще.
Роща жила своей жизнью, то клёст защебечет, то такие маленькие птички, название которых и не выговоришь, шумно пролетят с весёлыми трелями, то белка громко цокнет.
Так, сидя тёплым весенним вечером, молодой человек всё реже менял положение ног, всё
Сильный удар по затылку заставил его проснуться и выплюнуть изо рта патрон от «Вальтера».
– Франц! – рявкнул над ухом человек с глубокими морщинами на щеках. – Ты для чего здесь? Развилку видишь?! А если русские?!
– Виноват, гер шарфюррер. – Франц встал по стойке смирно, поправил форму с рунами СС.
Через минуту их уже не было. Через день их не стало. А патрон ещё долго лежал около скамейки.
Первый день
Утро. Сергей открыл глаза и при воспоминании о вчерашнем дне сильно поморщился. «Ну и денёк был. Хуже не придумать… Юлька, будь она проклята, проект, да и вечером этот дурацкий разговор с аферисткой, зачем я их номер набрал?»
Звонит телефон. Надо заметить, что Сергей был редкий молодой человек, который пользовался проводным стационарным телефоном, и, давая людям его номер, он чувствовал себя таким оригиналом.
С трудом встав с кровати, он взял трубку.
– Привет, Серёж, как сам?– Женский голос ласкал слух.
– Да как-то так…
– А я бодра и весела! Ты помнишь, что сегодня у меня собираемся?
– Да-а…
– Приезжай на Рязанский к восьми, ты же не забыл, как до меня от метро идти?
– Да…
– Что-то ты не весел, случилось что-нибудь?
– Да нет, Кать, всё нормально, просто ещё не проснулся.
– А, понятно. Ну всё, жду тебя, давай, до встречи!
– Пока, Кать. – Он положил трубку.
«Покакать… да, смешно, так смешно, что повеситься хочется».
Катя раньше была лютой растаманкой. Они, собственно, и познакомились на раста-фесте, когда он с другом, напившись, что там не приветствовалось, решил проучить этих «овощей». Но силы были не равны, и им пришлось несладко. Все, кому Сергей потом рассказывал эту историю, смеялись и говорили, что это «нонсенс – получить пиздюлей от растаманов». Так вот, Катя была единственная, кто заступился за них, а потом помогала остановить кровь, бившую из носа и из брови; в бровь она даже поцеловала его, сказав: «Всё пройдёт». Вот с тех пор у них завязались дружеские отношения.
Сергей подошёл к двери, открыл её и вышел на небольшой балкончик. На улице уже стояло настоящее лето. Листья на деревьях были пыльными и уставшими, как бывает в самую жаркую пору. Обзор почти полностью закрывали шапки деревьев, но сквозь ветки можно было увидеть фрагменты старого московского дворика, нетронутого бизнес-центром, с его обязательной «зачисткой» места и официальностью. Рядом с подъездом стоял серебристый «Порше Кайен», к нему подходила пара: мужчина, невысокий, но очень плотный, почти квадратный, и его спутница, высокая длинноногая брюнетка.