Закон стаи
Шрифт:
– Вы играете в теннис?
– с деланной живостью спросил Логинов.
– Немного. Научился, когда узнал, что наш Президент предпочитает этот вид спорта.
– Надеетесь сыграть с ним?
– Скорее, страхуюсь на случай такой возможности. Концерн крупный, его роль в промышленности заметна... Мало ли, когда-нибудь удостоюсь чести. Вот, чтобы не опозориться, и взял несколько уроков, - Саша с наигранным смущением опустил глаза.
– Не желаете составить компанию моей дочери? Обычно с ней играю я, но сейчас я не в форме. До приезда остальных приглашенных еще два часа, вы успеете привести себя в порядок. А запасной комплект
– На тот случай, если вдруг Президент заглянет в гости?
– поддел его Саша.
Логинов расхохотался.
– А форму я привез свою. Боюсь, даже если вы найдете одежду по моему размеру, то обуви нет точно. У Президента все-таки не сорок шестой размер обуви, как у меня. Да и ростом я чуть повыше.
– Никак, собирались навестить Президента?
– Нет, знал, что предложите сыграть пару сетов с вашей дочерью, парировал Саша.
– У меня действительно хорошая разведка. Не покажете, где я смог бы переодеться?
Лилечка ожидала партнера на корте. Ходила, нетерпеливо постукивая мячиком. Увидев вместо немолодого отца совершенно неотразимого в спортивных трусах и футболке Сашу, остолбенела. Прошлась взглядом по длинным прямым ногам, посмотрела на ширину плеч, обтянутых белым трикотажем, глянула в лицо. Саша, держа ракетку в зубах, завязывал на лбу ленту - чтобы пот не заливал глаза. Подмигнул ей, выплюнул ракетку, широко улыбнулся:
– Сыграем?
Она все никак не могла глаз отвести. Судя по всему, полуобнаженный он понравился ей куда больше, чем в смокинге. А может, очаровать ее для большей сговорчивости папочки? Конечно, ни в коем случае не намекать на продолжительные отношения, сделать так, чтобы Лилечка сама искала повод для встреч... А что может быть лучше, чем пригласить в гости партнера отца? Вот пусть и добивается, чтобы он стал таким партнером.
Саша тоже не отказал себе в удовольствии рассмотреть ее. Благо, обтягивающая маечка-топ и теннисная юбочка не скрывали решительно ничего. Ножки неплохие, грудь тоже. Все-таки ей не двадцать лет, как он решил поначалу, а не больше восемнадцати. Улыбнулся вполне двусмысленно, так, чтобы она это заметила, сверкнул глазами:
– Так как?
Она вздернула носик, явно стараясь скрыть, насколько польщена его чисто мужским вниманием. Порядок, девочка на крючке. И тут же, не к месту, ему пришло в голову, что Светка на ее месте непременно покраснела бы.
Первую ее подачу он "зевнул". Не фига сравнивать партнершу с кем бы то ни было, он здесь по делу, Светку будет вспоминать в другой раз.
– Эй, без поддавков!
– недовольно крикнула Лилечка.
– Меня зовут Саша, а не "эй".
Вторую подачу он взял так красиво, что у нее лишь рот открылся. И с этой минуты она больше любовалась его отточенными движениями, чем играла. Саша старался понравиться - улыбался, двусмысленно шутил, демонстрировал возможности своего тренированного тела. Пора переходить ко второму этапу.
На самом деле в теннис он играл очень хорошо - в Германии рукопашный бой как вид спорта не приветствовался, поэтому для сохранения спортивной формы пришлось заниматься теннисом и ездить верхом. Ну, и в футбол гонял. В Америке нашел школу каратэ, но теннис не бросил - все-таки игра для аристократов, в число которых он как совладелец концерна попал автоматически. Лилечка явно не могла соперничать с ним. Мало того, что они в разных весовых категориях - у нее росточку не больше метра шестидесяти,
Взяв подачу, Саша резким и неуловимым движением послал мяч так, чтобы он ударил ее по ногам. Конечно, отбить его она не смогла, охнула от боли, присела. Бросив ракетку, перемахнул через сетку и кинулся утешать.
Лилечка обо всем на свете забыла, увидев его шальные глаза так близко от своего лица. Саша честно пытался изобразить сочувствие, сознание своей вины, что не мешало якобы в целях успокоения поглаживать ее по спине. А лифчик не носит, мельком подумал он. Лилечка ничего не имела против такого утешения, сразу успокоилась. По ее лицу ясно было видно, что стоит поцеловать ее - и сговорчивость отца обеспечена. Вместе с обручальным кольцом. Кольца в его планы не входили, поэтому от откровенных ласк и даже от дружеских поцелуев в щечку лучше воздержаться. Кажется, она очень удивилась, почему Саша вдруг отстранился и совершенно не влюбленным тоном поинтересовался, будут они доигрывать или нет. Играть Лилечке больше не хотелось, она сослалась на сильную боль в ушибленной ноге и попросила проводить ее до дачи. Естественно, от Саши требовалось предложить ей руку.
Логинов, похоже, был удовлетворен, увидев дочь, опиравшуюся на руку молодого, образованного и богатого бизнесмена. Что бы он там ни говорил, но выдавать дочь замуж за нищего и бездарного театрального режиссера ему не хотелось. Каким бы духовным тот ни казался. Будут деньги - будет и духовность. Не будет денег - будут проблемы. А Саша ухитрялся улыбаться со стиснутыми зубами, представляя, какие планы вынашивает Лилечка на его счет. И отец, безусловно, поддержит ее.
К тому времени, когда начали подтягиваться гости, он успел принять душ и переодеться. Когда причесывался, случилась еще одна неприятность: лопнула резинка, которой он стягивал волосы. Выругавшись, проверил по карманам. Запасной, конечно, не взял. Надо было с самого начала вместо резинки брать золотую заколку, да думал, что в теннис с ней играть неудобно. Теперь придется ходить с распущенными волосами. А с костюмом грива не слишком сочетается. Может, у Лилечки спросить?
Она находилась в своей комнате, горничная показала, где найти молодую хозяйку. Саша стукнул в дверь, услышал приглашение войти, открыл дверь и обомлел: Лилечка сидела перед зеркалом в одном кружевном белье. Ох, не дай Бог, Логинов узнает - сплетен не оберешься.
– Лилит, у тебя резинки для волос не найдется?
– Саша, какие у тебя волосы...
– восхищенно протянула она, ничуть не стесняясь своего вида.
– Да ты входи, что стоишь на пороге?
Похоже, зря он поссорил ее с Жилиновым. Они друг другу подходят. Скрипнув зубами, Саша переступил порог, прикрыл дверь. Лилечка встала, подошла к нему, даже не пытаясь накинуть пеньюар. С сияющими глазами осторожно взяла прядь его волос.
– Саш, ты их докрашиваешь, или они такие черные от природы?
– Я турок по национальности, - пояснил он.
– Серьезно?
– она пришла в восхищение.
– Боже мой, какая прелесть! Саш, оставь их распущенными, тебе так идет.
– Ага, и весь вечер они будут лезть в глаза.
Будто подтверждая его правоту, несколько прядей упали на лицо, Саша дернул головой, отбрасывая их назад, заодно вырвал прядь из цепких пальцев девушки.
– А резинки у меня нет, - без всякого сожаления сообщила она.
– Только шпильки. Не подойдет?