Закон стаи

Корриган Патрик

— Конан! Это же я, Козим! — отчаянно запричитал коротышка.

— Я вижу. Что с того? Ты, верно, думал, что я прижму тебя к сердцу?

— Было бы неплохо, — вполголоса буркнул карлик.

Краем глаза Козим заметил, что рука варвара шарит под кроватью в поисках сапога. Это подхлестнуло его к решительным действиям, сильнее варварских угроз. Карлик подскочил, как укушенный ядовитым пауком, и, выставив вперед руки с раскрытыми ладонями, и скороговоркой заговорил:

— Не делай этого, Конан! Ты должен меня выслушать!

Клянусь, ты не пожалеешь об этом!

— Единственное, о чем я жалею, что не убил тебя сразу!

Нагой варвар лежал на скомканной постели едва прикрытый простынями.

На его могучей груди покоилась чернокудрая девичья головка, с задорно вздернутым носиком. Но сейчас этот носик морщился от неудовольствия, и жгучие зеленые глаза с ненавистью глядели на карлика.

— Прогони его скорей, милый! — капризно выкрикнула девица.

Киммериец, наконец, нащупал сапог. Козим уже искренне сожалел, что так опрометчиво пришел сюда, но отступать было поздно.

— Послушай, Конан, неужели ты не поможешь несчастной Ремине? — пустил в ход всю свою хитрость карлик. — Разве это достойно мужчины, бросить девушку на произвол судьбы? Отдать ее за пару золотых в руки этого ужасного человека?

— Что ты хочешь этим сказать? — нахмурился киммериец, не выпуская сапога. — Да и кто ты вообще такой, чтобы иметь право судить меня?!

— О ком он говорит, дорогой? Кто такая Ремина? — ревнивым голоском пристала девица к варвару.

— Замолчи! — грубо оборвал ее Конан. Девушка обиженно надула губки и попыталась оттолкнуть от себя киммерийца, но с тем же успехом она могла пытаться сдвинуть с места гранитную скалу.

Козим вздохнул с облегчением, несколько мгновений драгоценной жизни он выиграл. Но надо быть осторожным — одно неверное слово и…

— Кто я? — карлик поник головой, и продолжал с подкупающим слушателей раскаянием. — Я — лишь пыль под ногами. Так считают люди. От них ничего не скроешь. Оступиться всегда легче, чем потом исправить ошибку.

Конан со злостью отшвырнул сапог в сторону и задумался над словами Козима. Глубокая морщина залегла у него между бровей. Коротышка примолк, упиваясь этой маленькой победой над яростью варвара.

— Ты, верно, забыл — я связан договором, — медленно цедя слова, будто каждое из них приносило нестерпимую боль, выдавил варвар.

— Поэтому я и здесь! — оживился коротышка. — Я могу избавить тебя от данного слова.

— Говори! — строго приказал киммериец, впервые, с начала разговора, с интересом взглянув на Козима. Даже хмель из его головы, казалось, выветрился.

— Не при ней, — не без злорадства кивнул карлик в сторону красотки. — Отошли ее прочь, и я открою тебе одну тайну.

Без лишних слов Конан выудил из-под кровати кошелек, взял руку девушки и высыпал на ее ладонь целую горсть золотых.

Козим едва не поперхнулся слюной.

— Купи

себе новое платье и ленты, — мягко молвил варвар. — Ступай, оставь нас одних.

Девица, лишенная дара речи от такой щедрости киммерийца, и не пыталась протестовать. На это золото она могла безбедно жить в течение нескольких месяцев.

Подхватив с пола платье, она стрелой вылетела из спальни, боясь, как бы варвар не передумал и не отобрал золото обратно.

— Ну, теперь говори! — теряя терпение, потребовал Конан.

Козим, проводивший девицу сладострастным взглядом, мечтательно облизнулся и вернулся на землю.

— Напрасно ты так неразумно растрачиваешь деньги, — укоризненно сказал он.

— Не твоя забота, — огрызнулся варвар, поднимаясь с постели в поисках недопитого кувшина вина.

— Сперва нам нужно обсудить условия сделки, — осторожно намекнул Козим.

Конан, наконец, нашел кувшин и шумно отправил его содержимое в глотку.

— Я должен знать, за что плачу, — оторвался он от кувшина. — Иначе как назначить цену?

— Пожалуй, это справедливо, — неохотно признал Козим. — Но только цену я сам назначу!

Конан демонстративно бросил на кровать все еще туго набитый кошелек. Козим не мог отвести от него взгляда, поэтому заговорил, не глядя на киммерийца.

— Ремине требуется твоя помощь. Она совсем одна, голубка, как позабытый в поле колосок, — карлик даже слезу пустил для убедительности. — Я понимаю, ты дал слово — поступил честно и благородно, но прислушайся к голосу сердца. Разве оно не требует справедливости?! Разве не честь для воина помогать беззащитным и слабым?!

— Короче! — резко оборвал его киммериец и глубоко задышал. Слова Козима разили точно в цель.

— Короче? Изволь, — согласился карлик. — Жрец обманул тебя! Он хохотал за твоей спиной, когда ты уезжал с поляны. Знаешь, каким был его первый приказ? Он поручил людям Шрама убить тебя и забрать кошелек. И если бы не я, твой преданный друг, лежать бы тебе сейчас с распоротым брюхом.

— И ты думаешь, я поверю твоим наговорам? — скривился в презрительной усмешке варвар.

— На слово можешь не верить, — невозмутимо ответил Конан, — ну уж глазам своим, верно, не откажешь.

— И что же ты собирался мне показать? — в Конане проснулось любопытство.

— Соблаговоли пойти со мной и сам все увидишь.

— Ладно, веди. Но если ты вздумал шутки шутить, Кром свидетель, ты станешь короче еще ровно на голову.

Конан быстро оделся и перебросил за спину меч. Козим побежал вперед, услужливо освещая киммерийцу дорогу. Они вышли на двор, где уже занималась заря, и коротышка потянул варвара к курятнику. Не доходя сарая, Конан остановился.

— Неужели куры Понтикуса несут золотые яйца?

— Причем здесь куры? — не понял шутки Козим. — Взгляни-ка лучше сюда.