Закон Тьмы
Шрифт:
Пожар тем временем начал распространяться все больше. Но в довольно большой комнате он ещё не расширил горячие владения до меня и моих мешков. Неожиданно раздался странный звук, и в комнату на несколько метров влетела Гидра, откупорив своим телом дверь. Тут же из прохода прямо перед моим носом пролетел мощный луч льда, приморозивший ее к полу. Девушка упала, повернувшись ко мне затылком, и я не увидел всю гамму эмоций на ее лице.
Зато увидел вошедшую фигуру. И в следующую же секунду со всей силы направил клинок ей в висок. Но произошло то, чего я уж никак не ожидал. Лезвие вонзилось в цель, но прошло лишь верхний уровень
— А, это вы, босс. Я думал, какой-то бандит швырнул Гидру внутрь, — еле закряхтел я сквозь сжатые зубы, пытаясь оторвать его жуткую хватку от незащищенной шеи.
Драуг осмотрел помещение и даже немного расширил замурованные льдом глаза. Вначале он заприметил валяющегося в луже собственных выделений ротвейлера. Затем перевел взгляд на догорающее тело Фамильяра. И тут же, словно выработанной реакцией на горящий огонь, поднял вторую руку в его направлении, наслав волну морозного воздуха. Мертвый сержант и ковер под ним сразу были избавлены от самой прекрасной стихии природы.
С трясущейся головой лидер Скорпионов посмотрел мне в глаза.
— Ты познаешь всю причиненную боль, — страшным приглушенным голосом сморозил он через раскрывшиеся ледяные губы. И начал сжимать кисть все сильнее, от чего я пугающе быстро переставал ощущать как кожу на шее, так и грядущую победу.
Гидра не подавала признаков жизни, поэтому действовать приходилось самому. Перестав безуспешные попытки отодрать его руку, я вонзил клинок в приоткрытую пасть. Если в такой форме у него и было уязвимое место, то выбор тут очевиден. Он поддался назад и выпустил меня, уронив на пол. Опираясь коленями и правой рукой на землю, я пытался оторвать левой слой морозящего дерьма с шеи, попутно не сводя взгляда со врага. Драуг схватился за рот, выпустив наконец из себя немного багровой крови, так заметно контрастирующей на льду.
— И снова боль! А когда я благодарность то уже получу? — я не узнал себя. Голос был тихим и жалким, как будто я серьезно заболел. Оставалось надеяться, что этого не произойдет, ведь с моим опасным ремеслом непозволительно было становиться беззащитным даже на время. Мало будет возникшей проблемы с поиском хоть какого-нибудь лекаря, что вернет меня к прежней форме. Так еще и разыскивать начнут с удвоенными усилиями, ведь непобедимый маньяк на время перестанет быть таковым.
Наконец-то сдернув с себя не успевший намертво примерзнуть к разгоряченной коже лед, я подбежал к Гидре, чтобы позволить ей помочь мне убить этого беспредельщика. Но что-то мощное вдруг толкнуло меня сбоку, и я снова отлетел к стене, ударившись настрадавшейся за сегодня спиной и даже опрокинув кипу книг с полок себе на голову. Очередной кусок льда теперь морозил мою печень прямо сквозь одежду и броню.
— Что ж так холодно то, проклятье! — подковыряв клинком, я быстро отцепил еще одну, на этот раз куда более ощутимую заразу. Но тут же опомнился и воодушевился, услышав привычные звонкие нотки в голосе.
— Так не попадайся больше, — Гидра наконец-то сама освободилась
Драуг с почти неэмоциональной, но все же легко читаемой ненавистью и закрытым ртом смотрел на нас. Поняв, что он хочет поговорить, я лениво выдохнул и немного расслабился, начав поглаживать шею.
— Лестер. Это была ты?
— А что, есть еще сомнения? — насмешливо бросила она, не выйдя, тем не менее, из стойки. — Я и не ждала хоть какой-нибудь доставки этой буквенной дребедени. Мне плевать на знания правителей о Скорпионах. Надо было всего лишь постепенно натравить тебя на одного из твоих сержантов. Удостоверившись, что я останусь вне подозрений. В одиночку убить вас одного за другим, даже не хватаясь за кинжалы. Но тут появляется этот красавчик и ускоряет весь процесс в сотни раз.
— Кто ты такая? — вопрос задал уже я. Настала моя очередь в задумчивости разбирать ее любопытный образ. Хитрюга лишь на секунду повернула на меня голову и улыбнулась одним уголком рта.
— С тобой мы еще поговорим.
Сосредоточение на деле и параллельное нахождение времени для любезного ответа в мою сторону. Не думал когда-либо встретить подобную черту в ком-то еще, кроме себя. Повернув ладонью Нэйди и достав огнемет, я с удовольствием поднял правую руку, чтобы начать огненно-ледовое шоу.
Но вдруг остановился, когда услышал странный грохот из-под земли. Драуг в еще большем моего смятении посмотрел в пол и приготовился отпрыгнуть. Подобная тактика спасет в миллионе различных случаев, и я бы поступил точно так же. Однако этот случай был особенным. Несколько досок в полу словно взорвались изнутри, и через дыры стремительно вылезли два толстых растительных корня, схвативших не успевшего обезопасить себя громилу.
Не успел я ошалеть, как слегка повернул голову и увидел первопричину. Гидра стояла в какой-то странное позе, махая руками.
— И ты… тоже, — Драуга явно удивило подобное явление. Но это не помешало ему покрыть руки острыми ледяными лезвиями и несколькими ударами отрубить от себя корни.
Гидра ничего не ответила бывшему командиру и повернула ко мне уже слегка обеспокоенное лицо, которое быстро сменило ее недавнюю уверенность. Такого наверняка не должно было произойти.
Правая рука сама собой поднялась, чтобы осуществить прерванное действие, и средний палец с силой зажал крючок. Этому примеру последовал и Драуг, вытянув одну руку в мою сторону, а другую в бывшую подчиненную. Страшные потоки почти прозрачного льда, формировавшегося в его ладонях прямо из воздуха, начали испускаться прямо в нас.
Сколько бы я не пытался объяснить действие магии с научной точки зрения на некоторых избранных жертвах, обладающих подобными дарами, ни к каким успехам прийти не удавалось. Это совершенно иная, непостижимая стезя нашего Хроно, которую никак не воспроизвести наукой, насколько бы та ни была развита. Можно лишь попытаться сотворить аналоги, как мой огнемет против огненной магии. Но даже тот использовал науку, то есть средство обычных людей, лишь в помощь артефакту, который по неизведанности был где-то наравне с магией. Оставалось лишь дивиться таким чудесам нашего мира, к которым обычным людям очень сложно привыкнуть. И в тайне завидовать, стараться проявить себя долгим, но зато собственным трудом в чем-то другом.