Закон триады

Сяолун Цю

– Что ж, мне кажется, такое вполне возможно.

– Я еду в Цинпу, – сказал Чэнь. – Хотя, честно говоря, не очень рассчитываю на то, что тамошняя женщина именно Вэнь. В поисках работы в Шанхай и даже в соседние области приезжает очень много людей. Так что след может быть ложным. А вы, инспектор Рон, найдете здесь себе более интересные развлечения.

– Меня больше интересует наше дело. – Кэтрин отложила вилку. – Я еду с вами.

– Я заберу в управлении машину. Вы не возражаете подождать меня здесь?

– Вовсе нет.

Тем не

менее ей показалось, что он не берет ее с собой в управление по каким-то своим причинам. Ей очень хотелось ему доверять, но вместе с тем она считала, что это было бы глупо и наивно.

Она удивилась, когда Чэнь подъехал на скромном автомобиле марки «Шанхай».

– Значит, сегодня вы сами поведете машину?

– Я не застал в гараже Малыша Чжоу, а все другие водители оказались занятыми.

Усаживаясь в машину, она с некоторой язвительностью заметила:

– Я думала, такие высокопоставленные чины, как вы, имеют постоянного шофера.

– Я к ним не отношусь, но все равно благодарю за комплимент.

13

Чэнь не стал объяснять Кэтрин Рон, почему он решил сам вести автомобиль. Малышу Чжоу он полностью доверял, но другие сотрудники запросто могли через транспортную службу управления узнать, куда он направляется. Поэтому он взял машину, никого не поставив в известность.

До Цинпу было далеко. Словно по молчаливому соглашению, они не разговаривали о работе. Глядя на быстро мелькающие мимо окрестности и чувствуя на лице приятный ветерок, врывающийся в опущенное окно, Кэтрин стала расспрашивать его о программе обмена студентами, изучающими иностранные языки, в китайских институтах.

– Такие вузы, как Фудань, Восточно-Китайский политехнический и Шанхайский институт иностранных языков, могут предложить должности преподавателей англоговорящим студентам, а взамен их обучают китайскому, – сказал Чэнь. – Но предпочтение отдается тем, кто имеет английский или американский диплом.

– Я изучала два языка, один из них английский.

– По китайским стандартам занятым в программе обмена платят неплохо, но, конечно, на эти деньги не снимешь номер в гостинице «Мир».

– Мне не обязательно останавливаться в роскошном отеле. – Кэтрин заправила за ухо выбившуюся прядку волос. – Не волнуйтесь, старший инспектор Чэнь, я спросила только из любопытства.

Вскоре вдоль дороги потянулись рисовые поля, огороды, время от времени мелькали новые внушительные особняки. Благодаря провозглашенному Дэн Сяопином лозунгу «Пусть сперва люди разбогатеют» повсюду, как грибы, возникали предприятия ловких сельских фермеров. Когда они проезжали мимо заросшего обильной зеленью маленького поля, Чэнь воскликнул:

– Цзицай! Значит, здесь весна начинается гораздо позже.

– Что это?

– На английском это растение почему-то называется пастушья сумка. У нее очень вкусные цветы.

– Интересно! Вы, оказывается, еще и ботаник!

– Вовсе

нет. Но однажды я пробовал перевести одно стихотворение времен династии Сун, в котором поэт с восторгом оказывается на языке своей возлюбленной вместе с этими зелеными цветками, а потом на своем языке.

– Какая жалость! Сегодня у вас нет времени собрать эти растения!

Только около двух они добрались до Цинпу, где, как предполагалось, находилась их беглянка. Разыскиваемый ими ресторан оказался довольно жалким заведением, расположенным на деревенской площади. Вход в открытую дверь перекрывала деревянная табуретка. В это время дня посетителей не было.

Чэнь громко крикнул:

– Есть здесь кто-нибудь?

Из видневшейся в конце коридора кухни появилась женщина, вытирая руки о замасленный передник, повязанный на слегка округлившемся животе. У нее было худое лицо с глубоко посаженными глазами, высокие скулы, а засаленные волосы забраны в пучок на затылке, на вид ей можно было дать около сорока лет.

Она не была похожа на женщину с фотографии, приложенной к заявлению о выдаче паспорта. Разочарование в глазах Кэтрин отразило и досаду Чэня. Он машинально протянул женщине свою карточку:

– Нам нужно задать вам несколько вопросов.

– Мне? – спросила она испуганно. – Но я не сделала ничего плохого.

– В таком случае вам нечего беспокоиться. Как вас зовут?

– Цяо Гочжэнь.

– У вас есть удостоверение личности?

– Да, вот оно.

Чэнь внимательно изучил его. Оно было выдано в провинции Гуанси. На фотографии была изображена стоявшая перед ними женщина.

– Значит, ваша семья живет еще там?

– Да, там живут мой муж и дочери.

– Почему же вы приехали сюда одна – да еще беременная? Должно быть, они о вас очень беспокоятся.

– Нет, не беспокоятся. Они знают, что я здесь.

– У вас какие-то проблемы в семье?

– Нет, никаких проблем.

– Было бы лучше, если бы вы не скрывали от нас правду, – сурово заявил он. Проблемы неизвестной женщины его не волновали, но присутствие Кэтрин Рон побуждало его проявить деловитость. – В противном случае у вас могут быть серьезные неприятности.

– Только не отправляйте меня домой, товарищ старший инспектор! Там меня заставят сделать аборт!

В разговор вмешалась Кэтрин:

– Что? Кто вас заставит?

– Деревенские власти. У них есть квоты на детей.

– Расскажите нам все подробно, – попросила ее Кэтрин. – Мы не сделаем вам ничего плохого.

Старший инспектор Чэнь смотрел на рыдающую Цяо и возмущенную Кэтрин и чувствовал себя беспомощным, как последний идиот.

– Что с вами произошло, товарищ Цяо?

– У нас уже есть две дочки, но муж мечтает о сыне. И вот я снова забеременела. За рождение второй дочки нас заставили заплатить большой штраф. В деревенском комитете сказали, что на этот раз штрафа будет недостаточно, мне придется сделать аборт. Поэтому я и убежала.