Закон улитки
Шрифт:
Виктор еще держал трубку в руке, а из нее уже минуты две доносились короткие гудки.
– Кто это? – взволнованно спросила Нина.
– Пингвин Миша приехал… – выдохнул Виктор.
– Ура!!! – закричала Соня и тут же замолкла, поймав на себе растерянный взгляд Виктора.
А он снова вздохнул, думая о десяти тысячах долларов, которые надо было подготовить на завтра.
Оставалась одна надежда на кредитку Брониковского, но с ее помощью он мог снять только гривни. Гривни, конечно, можно поменять на доллары, но это ведь сколько
И Виктор представил себе, как ходит с кульком родной украинской валюты от одного обменного киоска к другому и выменивает себе доллары.
– Что случилось? – осторожно спросила Нина.
– Нужны деньги, – проговорил он уже спокойно. – Я думал, его бесплатно привезут…
– Мишу? – спросил Леха.
Виктор кивнул.
И вдруг в глазах его мелькнула решительность.
– Я вернусь поздно, часа через три, – сказал он и вышел.
73
Голосеево в свете вечерних фонарей было похоже на сказочную деревушку. Снег ровным слоем лежал на покатых крышах частных домов. Тут и там росли ели, и в некоторых дворах они уже были укутаны электрическими пятнами цветных гирлянд.
Такая же трехметровая ель стояла и горела гирляндами во дворе у Сергея Павловича. Но самого Сергея Павловича дома не оказалось. Зато знакомый джип стоял на присыпанном снегом гравии и охранник Паша был на месте. Он и открыл Виктору калитку, когда тот нажал на кнопку звонка, спрятанную от непогоды под небольшим жестяным козырьком.
– О! Ты! – обрадовался Паша. – А тебя недавно шеф вспоминал!
Паша завел Виктора в дом. Уселись они на кухне.
– Кофе? – спросил охранник.
Виктор кивнул.
– Шеф через полчасика будет, он сейчас вообще раньше двенадцати редко бывает. Он же теперь депутат.
– Депутат? – переспросил удивленный Виктор. – Он же помощником был!
– Были выборы по новой, и народ его поддержал, – закивал Паша. – И знаешь, ему нравится. Говорит, там классные мужики есть. Есть, конечно, говорит, и те, которых надо по ночам с мостов сбрасывать… Но где их нет!
За воротами дома засигналила машина, и Паша выбежал во двор. Виктор видел, как охранник открывал ворота, как во двор въехал черный «мерседес» с государственными номерами, как из него вышел Сергей Павлович в элегантном, длинном, почти до пят черном пальто. Машина выехала за ворота, и Паша запер их.
«Мог бы и на улице выйти», – подумал Виктор.
– О!! – воскликнул, заглянув на кухню, Сергей Павлович. – А мне Паша говорит: там гость сидит! С приездом! – Он снял пальто и остался в стильном костюме черного цвета с синеватым отливом. – Сейчас мы с тобой по-мужски поздоровкаемся!
Исчез на минуту. Потом вернулся. Выключил чайник.
– Кофе будешь утром пить, а к полуночи надо пить коньяк! Здесь? Или наверх пойдем?
– Здесь демократичнее, – произнес Виктор, которому казалось,
– Паша! Принеси коньячку, – крикнул Сергей Павлович. Потом присел за угловой столик и обернулся к Виктору. – Правильное слово, я ведь тоже теперь демократ! Сначала в национал-демократы пошел, но там у них украинская «мова» важнее независимости и экономики вместе взятых, так что пришлось стать чистым демократом. А что ты так долго в Москве торчал?
– Я в Чечне торчал, а в Москве только проездом побывал, – ответил Виктор и коротко рассказал о своих чеченских похождениях, о Хачаеве и его обещании, и о сегодняшнем телефонном звонке.
– Десять тысяч! – повторил Сергей Павлович. – А может, грохнуть их, освободить пингвина, взятого в заложники, а деньги отдать на благотворительные цели?..
Виктор молчал. А хозяин дома задумчиво жевал губами.
Тут и Паша появился с коньячными бокалами и бутылкой «Хеннесси». Услужливо налил. Тихо вышел из кухни.
– Ну а как ты себе это представляешь? – Сергей Павлович уставился прямо в глаза Виктору. – Это ты в долг просишь или в подарок?..
– В долг.
– А отдавать у тебя есть чем? Может, у тебя какие-нибудь акции, желательно, контрольный пакет? – на лице у Сергея Павловича заиграла шаловливая улыбка.
– Кредитка есть с ПИН-кодом, но я не знаю, сколько на ней… Золото есть, много…
– Чистое или грязное?
Виктор тяжело вздохнул.
– Грязное.
– Нельзя же такое народному депутату предлагать, – Сергей Павлович покачал головой. – Ладно, давай глотнем, а там и мысли какие-нибудь появятся!
Выпили, и Виктору показалось, что взгляд хозяина дома словно бы «заострился», стал сосредоточеннее.
– А что это у тебя за шрам? – спросил Сергей Павлович, прищурившись и склонив голову к левому плечу.
– Бутылку водки об меня разбили, – признался Виктор. – Федералы…
– А ты там, случайно, пленных украинцев не встречал?
– Нет, только русских.
– Жаль, а то можно было бы выкупить… А русских пусть Березовский выкупает. А шрам у тебя ничего, благородный! С таким в депутаты не запрещается… Так что с твоим пингвином будем делать?
– Они завтра в полдень звонить будут, – уже с жалобной ноткой в голосе произнес Виктор.
– Хороший ты парень, – усмехнулся хозяин дома. – Пора бы тебе найти настоящее дело, чтобы твои мозги нормальные деньги зарабатывали. Закон улитки больше не нарушаешь? Дома-то все в порядке?
– В порядке.
– Посиди минутку. – Сергей Павлович поднялся и вышел из кухни.
Виктор прислушался к тишине. Подумал, что в таком большом доме и тишина должна быть особой, объемной.
Шаги в коридоре отвлекли Виктора. Вернулся Сергей Павлович и опустил перед ним на стол туго стянутую резинкой пачку стодолларовых купюр. После этого он присел на свое место. Взял в руки бутылку, начал разливать содержимое.