Закон вне закона
Шрифт:
– БМП, - уточнил Волгин.
– А тебе зачем? За пивом ездить?
– И за пивом в том числе. Нужно колонну за продовольствием отправить, а сопровождать ее нечем. "Беспощадного" я с моста убирать не хочу.
– Так она без вооружения. Коробка.
– Но на ходу, не знаешь?
– Не знаю.
– Пошли туда своих ребят, пусть посмотрят. А с вооруже нием что-нибудь сморозим. Не откладывай, у нас вот-вот напряженка со снабжением начнется.
Город, как и все иные города России, подпитывался со стороны. Продовольствие шло в основном импортное и какая-то
– Слушай, Майор, - снова взялся я за телефон.
– У тебя тройка ручников лишних найдется?
– Пулеметы лишними не бывают, - резонно заметил Майор.- А тебе зачем? Забоялся? У тебя ведь Лялька при двух стволах.
– Колонну надо вооружить. Тут у нас бээмпэшка старенькая нашлась, хочу на нее пулеметы поставить. Ты их Волгину отправь. И пару человек в помощь выдели, толковых и рукастых.
– У меня других нет.
– У меня тоже, - ревниво похвастался я и положил трубку.
– К вам Главврач из психушки, - это вошла Лялька.
– Что-то у них стряслось.
– Зови.
– Я с вами побуду, - она поудобнее сдвинула кобуру на поясе.
Я улыбнулся.
– Зря волнуешься, я его в тот раз так напугал...
– Псих все-таки, - повела плечом.
– Психиатр, - уточнил я.
Лялька сделала гримасу (какая, мол, разница) и пригласила Главврача.
Он некоторое время мялся, терзался, потом бухнулся с обрыва в реку:
– Должен кое в чем признать вашу правоту... Пациент Птичник сегодня напал на санитарку... Санитарку удалось спасти... А Птичник...
– А Птичника нет? Угадал?
Он кивнул.
– Сердце не выдержало, да?
– усмехнулся я.
– Вот и хорошо.
– Вы, ради бога, не подумайте, что это происшествие связано с меркантильными мотивами.
– Вот еще!
– по-лялькиному дернул я плечом. Мол, некогда мне думать. Особенно такие глупости.
– Вы с повинной, что ли, пришли? Покаяться? Так это не сюда, вам в церковь надо.
– Вы злой человек, - вздохнул Главврач.
– Если бы вы это видели!..
Я усмехнулся.
– И не такое видел, доктор.
– ...Он пытался перегрызть ей горло...
– И вы еще терзаетесь?
– Но как же... Как же дальше? Неужели вы правы?
– Я рад, что вы пришли ко мне, - сказал я жестко.
– Нам нужно договориться.
– Видимо, придется. Но я не вижу...
– Я вижу. Вам, как специалисту, хорошо известно, что нынешнее состояние общества и так называемый прогресс обеспечивают интенсивный рост всех этих маньяков, извращенцев и вампиров. Значит, необходимы острые превентивные меры во имя оздоровления человечества. Во имя безопасности людей.
– Согласен с вами, но не представляю...
–
– Да, я слышал об этом. Но что это дает практически? Неужели вы...
– Вот еще!
– Что-то меня сегодня на Ляльку тянет.
– Все гораздо проще. Нужно сгонять этот контингент в резервации. Пусть они там друг на друга охотятся. Друг другу глотки грызут. Чем их меньше, тем нам лучше.
– Вы это серьезно?
– Вполне.
– Чудовищно! Вы страшный человек. Вы тянете нас в мрачное прошлое.
– Меня уже упрекали в этом. Я привык. А если я буду оборачиваться на каждый оклик, я никогда не достигну цели. Напомнить вам о ваших детях?
– Не надо, - он вздрогнул.
– Но ведь и эти несчастные - тоже чьи-то дети.
– Это неизбежные издержки.
– Вы или идеалист, или изувер.
– Идеалистический изувер.
– Идеальный, - поправил он и слабо улыбнулся.
– Да, и еще.
– Я полистал рабочий блокнот.
– Вот, это я выписал у вас, из какого-то заключения. Дословно: "... жестокость содеянного (преступником) сама по себе не является признаком расстройства психической деятельности". Вы что, действительно в этом убеждены?
– Принято так считать.
– Теперь по-другому будете считать. По-моему.
– Интересно...
– Интересно. Я, может быть, вхожу в противоречие с самим собой, но в определенном смысле не считаю преступника нормальным человеком. Отсюда - и мое отношение к нему, мои способы предотвращения преступлений и наказания за них. Вы об этом подумайте. И запомните: впредь при освидетельствовании такого рода тварей я приму от вас только два заключения. И только два будет решения их судеб: либо резервация, либо расстрел.
– И кто будет принимать это решение?
– Я. На основании вашего заключения. Это все.
Он откланялся - и по глазам было видно: примеривает, какое дать заключение о состоянии моей психики. Похоже, не решил сразу. Ну, пусть думает.
А я ему на дорожку еще подбросил:
– Кстати, как себя чувствует потерпевшая? Санитарка?
– Удовлетворительно.
– Это хорошо, что удовлетворительно. Если бы не очень, то я привлек бы вас к ответственности. За безответственность.
Ему оставалось только обреченно вздохнуть и попрощаться.
Вошла Лялька - красивая, как утренняя звезда на бледном небе, прочеканила шаг прямо в уголок отдыха, сделала две чашки кофе, поставила коньяк и рюмки. Ясно: хороший человек пришел, Лялькина симпатия.
– Одиноков к вам.
– Это который?
– Да дед этой Леночки. Заложницы. Забыли уже?
Забыл. Кажется, так давно это было.
– Николай Иванович зовут, - напомнила. Вышла.
– Здравствуйте, Алексей Дмитриевич. В суматохе тех страшных часов я не сумел как следует поблагодарить вас и ваших соратников...
– взволнованно начал он.
– Вы понимаете, что нет на свете таких слов, которыми можно было бы выразить...