Закон вне закона
Шрифт:
– Слушаю вас, княгиня, - повторил я, не предвидя ничего интересного. Ошибаясь в этом, конечно.
Дама поставила чашку на столик.
– Сначала немного истории. Не возражаете?
Как бы Лялька ответила?
– Напротив, сударыня, - я польщен.
– Тогда внимайте, - улыбнулась и заговорила хорошим русским языком, без капли акцента, иногда только пользуясь оборотами речи, вышедшими из употребления в начале века.
– Я родилась в этом городке в семнадцатом году...
– Такие подробности, мадам. Тем более что вы выглядите...
– Не надо комплиментов,
– А почему вы решили, что я красный?
– По вашим действиям в городе. И не скрою, они меня положительно очаровали... Этот ваш террор, эта ваша решительная диктатура... Если бы все красные так же боролись за счастье людей, наша страна и сейчас бы была лучшей в мире. Мы бы гордились, они бы завидовали.
Вот даже как: наша страна, мы бы гордились.
– Впрочем, полковник, кажется, я отвлеклась...
Мне тоже так кажется.
– В Отечественную войну, во вторую, естественно...
Тоже хорошо сказано - не в мировую, а в Отечественную. У нас сейчас даже "патриоты" избегают такого названия.
– ... Я тогда уже жила в Париже, участвовала в движении Сопротивления (не ради Франции, конечно), даже имею "Почетного легиона", или два-три, точно не помню. Я вас не утомила воспоминаниями? Но это нужно для того, чтобы вы правильно восприняли дальнейшее.
– Не беспокойтесь, я вас внимательно слушаю.
– Спасибо, полковник, я вижу... И все эти годы мы восхищались Россией, издалека, правда. Но потом, когда пришла эта ваша ужасная перестройка... Нет, конечно, вы и раньше много ошибались - это понятно, вы первыми шли по новому пути - но то, что началось... И я горда тем, что здесь, в городке, где я родилась в год Великого Октября, возникло движение Сопротивления, которое вы возглавили...
Надо же, как подскочили мой статус с рейтингом.
– ...И мне хочется принять в нем участие, встать под ваши боевые знамена. Я хочу быть полезной вам в этом деле. Хочу стать соратницей в борьбе за справедливость.
Что значит - хороший коньяк.
– Благодарю за честь, мадам. Но, позвольте узнать, каким образом вы... это... хотите встать в строй? Под знамена?
– И на всякий случай упредил возможную просьбу: - Да и оружия у меня не хватает.
– Вот именно!
– обрадовалась княгиня.
– Вот именно. Я сейчас поясню. Только пусть влюбленная в вас киска принесет нам еще коньячку. И останется с нами, у вас ведь не может быть от нее
Кажется, я начал догадываться о цели визита благородной дамы. И опять ошибся. Дело не в коньяке.
Но посидели мы действительно славно. Так славно, что Лялька распечатала еще бутылку. И милая старая дама очаровала нас своими мемуарами.
Память у нее была отличная - свежая и яркая. Княгиня помнила все, что пережила за последние восемьдесят лет. Только забыла о цели своего визита. Спохватилась о ней, когда мы уже тепло попрощались, глубоко довольные друг другом. Даже о петушке на рынке поговорили.
– Кстати, - княгиня удивленно сбросила шляпку, которую уже было вернула на голову, - кстати, о петушке. Я ведь не за ним приходила. И на родину вернулась не только к родным могилкам. Дело в том, что в семнадцатом году маман и папб оставили все фамильные ценности здесь, в этом городе, они ведь не думали, что победное шествие Октября продлится семьдесят лет. Скажу по секрету, что и возвращение папб в Россию в восемнадцатом году определялось не только его желанием помочь Деникину в борьбе с вами... Не получилось у папб. Теперь уже я захотела тайно изъять сокровища и умыкнуть их. Согласитесь, это было бы справедливо. Но!
– она подняла пальчик, - но теперь, когда я ваша союзница, считаю более справедливым передать эти сокровища в ваш миленький Штаб по борьбе со всякой сволочью.
– Мадам, я глубоко тронут, но не могу принять такой дар. Тем более, что за восемьдесят лет...
– Я не стал говорить вслух о том, что за восемьдесят лет этим сокровищам наверняка приделали ноги.
– Вам что, не нужны деньги?
– обиделась княгиня.
– Ваша светлость, поверьте...
– Сиятельство, - поправила она машинально.
– Эта тема обсуждению не подлежит, - сказано так, будто она Серого на конюшню отправляла, для традиционной порки.
– Завтра мы изымаем сокровища и составляем необходимые документы. И обмоем событие коньячком, да, Лялечка, киска?
– И... это...
– я поскреб макушку, - откуда мы их изымаем?
– Из милиции, - просто сказала княгиня, вновь вооружаясь шляпкой.
Ну да, конечно. Какой же я непонятливый. Где же еще могут лежать несметные сокровища? Конечно, в милиции. Чтоб никто не догадался. И не посмел.
Княгиня рассмеялась, видя мое тупое недоумение.
– Полковник, все очень просто. Этот дом, где ваш Горотдел, принадлежал нашей семье. Там, в подвале, они и замурованы. Завтра я принес у план, а вы, будьте любезны, подготовьте людей с кирками и заступами.
Можно и с пластитом. Не жалко.
Лялька проводила княгиню, и в открытую дверь я услышал:
– А вы не отужинаете с нами сегодня, ваше сиятельство? У нас хорошая компания. И стол приличный.
– Вы приглашаете меня? Как мило. Благодарю, киска. В котором часу?
Я вздохнул.
Ничего, зато у меня секретарша умная.
День клонился к вечеру. День был длинный. Надеюсь, вечер окажется коротким. Правда, и ночь пролетит в одно мгновенье. А за ней - опять длинный день...