Закон жертвы: ловушки прошлого
Шрифт:
Слова доктора проникали ей в мозг, капали на сердце раскаленным металлом, их смысл медленно доходил до нее, в ужасе глядя на доктора, она прошептала:
– Нет, доктор, это моя свекровь.
Через несколько секунд страшный смысл слов, наконец, дошел окончательно. Ей показалось, что время застыло. Бледное лицо старого доктора стало похоже на маску. Весь мир вдруг изменился – пришла в движение комната, закружилась мебель, и стало очень светло, а потом темно.
Она очнулась от резкого запаха нашатыря, доктор легонько
– Ну что ты, доченька, разве можно так реагировать? Это же не единственный ваш ребенок!
Старичок опустился на стул и вытер белым платком лысину, ставшую багровой.
– Уф, даже не представляете себе, как вы меня напугали! Вам лучше?
Маринка начала медленно вставать.
– Нет, нет, полежите немного.
Ей хотелось быстрее убежать отсюда, как будто доктор был виноват в том, что ее ребенок умирает.
Собравшись немного с силами, она выдохнула:
– Мне кажется, что вы ошибаетесь. Я знаю, что с ребенком все в порядке.
Старый профессор тяжело вздохнул и развел руками:
– УЗИ не обманешь. Сейчас очень хорошо видно сердце ребенка, уж поверьте мне. Тяжелейший порок сердца, такой даже оперировать нельзя. Он сразу умрет, как только родится. Зачем вам мучиться еще 12 недель? Вы не старая, можете еще родить. Сейчас модно рожать и в сорок. Отдохнете немного, и у вас все получится, если конечно захотите. Только не знаю, зачем вам это. В семье уже есть две девочки. По нашему времени это уже много.
Не слушая его, Маринка с мольбой в голосе спросила:
– Доктор, может быть, вы ошибаетесь? Этот ребенок не может умереть! Этого просто не может быть!
– Успокойтесь, милая, сейчас это сплошь и рядом. Посмотрите, какая экология. Когда я был помоложе и начинал делать УЗИ, такого не было. А сейчас у каждой третьей беременной выявляется патология. Жаль, что вы не пришли на обследование пораньше. Много времени потеряли….
Маринка вскочила с кушетки, рывком натянула юбку. Эта новость никак не укладывалась в ее голове. Посмотрев внимательно в глаза доктору, она медленно, растягивая каждую фразу, произнесла:
– Но я не каждая третья, доктор. Мой сын Виктор должен жить.
Доктор даже вскочил со своего стула. Сколько раз в своей жизни он наблюдал реакции беременных женщин, поэтому знал, что поведение любой из них после такого сообщения может быть непредсказуемым. Сейчас надо любыми способами успокоить ее. Он засуетился, подбежал к чайнику, в спешке опрокинув стул. Сейчас главное – проявить побольше участия. Наливая женщине воду, он произнес:
– Вы даже имя дали. Раньше так не делали, считалось плохой приметой. Я думаю, это было правильно, ведь он – не рожденное дитя, это эмбрион.
Маринку била дрожь. Трясущимися руками она схватила стакан и, глотая воду вместе со слезами, произнесла:
– Вы не понимаете, доктор. Этот ребенок для моего мужа был так
Она вдруг вспомнила про свекровь:
– Я вас прошу, не говорите ничего моей свекрови.
– Об этом не беспокойтесь. Я дам вам направление в больницу, вам вызовут искусственные роды. Все будет хорошо. В нашей больнице делают полное обезболивание. Ну а свекрови скажете, что случился выкидыш. С кем не бывает?
Маринка все еще не верила в такой приговор. Она не понимала, почему так случилось. Порок сердца? Больное сердце – это «страх». Это ее страх отразился на ребенке.
Боже, что она скажет Сереже? Этого просто не может быть. Бог не должен допустить этого. Ведь Виктор – это Заратустра. Решено, что он родится. Ей и баба Алла об этом говорила, даже про его будущее рассказала.
Маринка была как во сне. Не попрощавшись с доктором, она вышла в коридор. Свекровь, увидев Маринку, испугалась.
– Что с тобой? Что сказал тебе этот противный врач? У тебя что – опять дочка!?
– Нет, успокойтесь, Лариса Федоровна, просто меня очень тошнит, мне плохо.
– Ну, это хорошо, – заулыбалась радостно свекровь, – меня всю беременность тошнило, значит, в нашу породу пошел. Хотя, – она с тревогой посмотрела на Маринку, – я давно хотела задать тебе вопрос: это правда от Сереженьки ребенок? А то чьи бы петушки не были, а цыплятки-то все наши, – добавила она ехидно.
Это невозможно было вытерпеть. Сколько раз она сдерживала себя, чтобы не поругаться с этой женщиной! Ведь Сережа будет переживать, но сейчас нервы были на пределе. Стерпеть такое оскорбление она не могла, слова сами собой слетели с губ:
– Вы просто дура, Лариса Федоровна, – сказала и зашагала прочь.
Вот и со свекровью поругалась. В голове лихорадочно возникали вопросы, один за другим:
– Что теперь будет? Бедный Сережа, он так мечтал о сыне, и еще эта глупая ссора со свекровью. Странно, ведь Аллочка никогда не ошибается. Что же случилось? Почему изменилась ее судьба? Вот правильно говорят: беда не приходит в дом одна.
Еще одна мысль беспокоила Маринку. Конечно, по сравнению с тем, что случилось сейчас, это была не проблема, но все же….
Больше всего внимания в их семье требовала к себе Дашенька. Маринка очень переживала за эту девочку. Она видела, как та страдает. Психиатр, который регулярно ее навещал, практически ничего не мог сделать.
Девочка часто уходила в себя: она подолгу молчала, на лице при этом было написано такое страдание, что у Маринки сердце обливалось кровью. А Машка постоянно ревновала Дашу.
Раньше Маринка старалась не выделять никого из детей, поэтому они всегда жили мирно. Но сейчас Дашеньке требовалось повышенное внимание. Маринка и Сережа старались окружить девочку любовью, и в семье начались ссоры между детьми.