Закон
Шрифт:
Бриганте подошел к ней вплотную.
– Значит, так, обо всех ты все знаешь?
– спросил он.
– И о тебе тоже, - ответила она.
– Мне еще никто никогда своих законов не навязывал.
Он обернулся к Мадам и Чинтии.
– Подождите-ка меня, - сказал он.
– Я пройду на минуточку к Фульвии.
Фульвия рассмеялась.
– Нет, Маттео, только не сегодня.
– Почему это?
Она нагнулась к его уху:
– А чтобы ты подождал. Тогда тоже будешь передо мной пресмыкаться.
Произнесла она эти слова так тихо, что никто, кроме Бриганте,
– Ну знаешь, я как-никак мужчина, - возразил он.
Он крепко прижал ее к себе.
– Тут уж ничего не поделаешь, - сказала она.
– Передо мной даже сутенеры и шпики пресмыкаются. Этого-то им от меня и требуется.
Она подошла к двери и бросила с порога полным голосом:
– Ну, до скорого, Маттео. Через пять минут я пришлю тебе твоего сыночка.
Бриганте снова уселся перед письменным столом, покрытым стеклом.
– Ну, давай поглядим сметы… - сказал он.
– А как по-вашему, не взять ли Фульвию в наше заведение в Сипонте?
– спросила Чинтия.
– Если Мадам нам ее уступит, мы сразу на все побережье прогремим.
– Не будем отвлекаться на мелочи, - сказала Мадам.
Битый час они обсуждали предстоящие расходы и доходы.
– А где же твой сын?
– вдруг спохватилась Мадам.
– Надо полагать, спит, - ответил Бриганте.
– Фульвия его совсем уходила.
Чинтия послала за Фульвией. Оказывается, она рассталась с Франческо, когда он одевался в ее комнате, показала ему дорогу в маленькую гостиную и посоветовала там подождать отца; потом пошла со следующим клиентом, который ее вызвал. Чинтия расспросила горничную: Франческо, по ее словам, вышел из комнаты почти сразу же за Фульвией и тотчас покинул виллу. Призвали садовника, и тот действительно вспомнил, что минут сорок назад видел высокого молодого человека, внешность которого соответствовала данному ему описанию, так вот, он вышел из виллы, выбрался на шоссе и пешком направился в сторону Фоджи.
– Он торопился?
– допрашивал Маттео.
– Какой у него был вид? Растерянный или нет? Как по-твоему, понимал он, куда идет?
– Не знаю, - заявил садовник.
Раз после того, как Франческо ушел с виллы, прошло уже больше сорока минут, он вполне мог дойти до центра города. Вскоре отходит автобус в Беневенто; конечно, Франческо сядет в автобус и уедет к дяде, как и было уговорено. Но Бриганте чувствовал, что у него не хватит терпения дожидаться вечера, когда можно будет позвонить дядюшкиному соседу и узнать, приехал ли Франческо или нет.
– Вызови мне такси, - попросил он Мадам.
Она вызвала такси по телефону. Машина тут же подъехала. Бриганте велел отвезти себя на автобусную станцию. Последний автобус на Беневенто отошел. Франческо в нем не было.
Бриганте заглянул во все бары, где его хорошо знали. И в каждом описывал приметы сына, спрашивал, не видели ли его. Нет, не видели. Даже наверняка не видели. Ни один клиент не подходил под это описание.
Автобус на Порто-Манакоре отходил в половине седьмого. В четверть седьмого Бриганте снова отправился на автобусную станцию. Возможно, Франческо,
Франческо на станции не оказалось.
В двадцать пять минут седьмого Бриганте заметил, что к нему направляются двое полицейских в штатском, которых он знал в лицо.
Он бросился им навстречу.
– Что с сыном?
– спросил он.
Он был убежден, что полицейские пришли сообщить ему о каком-нибудь несчастном случае.
– Ваш сын здесь ни при чем, - сказал один из полицейских.
– У нас есть ордер на ваш арест, - пояснил другой.
– Уж вы не взыщите, - подхватил первый.
– Но у нас и впрямь есть ордер на ваш арест.
– Покажите, - потребовал Маттео.
Он внимательно прочел бумагу. Там ни словом не упоминалось о найденном бумажнике. И Бриганте решил, что, должно быть, судья Алессандро действовал в приступе малярийного бреда. Или же узнал о шашнях донны Лукреции и Франческо и решил отомстить - тоже чистый бред. Так или иначе, судья совершил глупость; а теперь придется ломать голову над тем, как выпутаться из этой истории.
– Нам ведено доставить вас в Порто-Манакоре, - сказал первый полицейский.
– Придется наручники на вас надеть, - подхватил второй.
– Войдите с нами в автобус, - продолжал первый.
– А наручники на вас наденем только по прибытии в Порто-Манакоре.
– Я возьму такси, - сказал Бриганте.
Он знал, что будет так, как он захочет.
– Но дело в том, что у нас с сыном назначена здесь встреча, мы условились вместе ехать на автобусе. Давайте подождем немного.
Полицейские согласились подождать.
Автобус уехал, а Франческо так и не появился на станции. Трое мужчин отправились на поиски такси.
Уже почти у самого Порто-Манакоре их такси обогнала красная машина, “Джульетта”, в которой катил в низину врач из Фоджи, вызванный к заболевшему дону Чезаре.
В претуру Бриганте вошел в наручниках. Его тут же провели в кабинет судьи. Он скупо отвечал на задаваемые ему вопросы. Никогда он не видел бумажника швейцарца. И не понимает, каким это образом бумажник мог очутиться в подсобном помещении при его квартире. И в кармане бумажник швейцарца у него никогда не лежал. Официант из “Спортивного бара” лжет.
Судья сообщил, что завтра утром у Бриганте будет очная ставка с Джусто, и велел отвести арестованного в тюрьму и посадить в единственную имевшуюся там одиночную камеру.
А через четверть часа комиссар Аттилио приказал доставить арестованного к себе в кабинет и запер дверь на ключ.
– Подождите, сейчас, - ответил Бриганте.
– Мы во всем с вами вместе разберемся… Мой сын Франческо пропал. Боюсь, как бы он каких глупостей не наделал…
Он рассказал всю историю: о перехваченном письме, о романе донны Лукреции с Франческо, их планах бегства из Порто-Манакоре, о тридцати тысячах лир, которые она ему дала, и о том, как он водил сына к Мадам, и как Фульвия выманила у него эти деньги, и что мальчик стыдится этого своего поступка и, должно быть считая себя обесчещенным, может совсем потерять от отчаяния голову.