Законы помады
Шрифт:
– Я не хочу больше ссориться, мы и так потеряли на этом целый год. Объявим перемирие?
Она уставилась на меня, словно я вдруг заговорила на другом языке.
– Вот еще.
– Слушай, я же знаю, что ты не всегда была такой, Брит. До своих Законов помады ты была хорошим человеком!
– Что за чушь ты несешь? – возмутилась она.
– Я знаю, что тебя задел развод родителей, - терпеливо продолжала я. – И что тебя называли Пончиком. Ты придумала свои Законы, чтобы защититься от нападок в будущем, так?
На ее лице промелькнуло
– Совершенно незачем тащить за собой прошлое, - добавила я. – Тебе больше не нужно доказывать свою значимость, обижая людей. У тебя есть друзья, ты популярна, Брит, так почему бы тебе не попробовать снова стать той, что раньше – милой и отзывчивой?
Краем глаза я заметила встревоженные лица подруг, которые смотрели на меня, явно гадая – не поймала ли меня Бритни за разбавлением ее напитка. Я еле заметно покачала головой, показывая, что все в порядке. Спустя несколько мгновений, Брит нарушила ледяное молчание.
– Ты что, пытаешься вжиться в роль психолога, Эйприл? Тебе не удалось: психолог должен быть умным, а ты непроходимо тупа.
– Нет, - покачала я головой, - я лишь пытаюсь сказать тебе, что тебе не от кого защищаться. И что совсем необязательно мучить друзей, подгоняя их под какие-то стандарты. Так ты счастливой не станешь, Брит, понимаешь?
– Моими друзьями могут называться лишь те, кто этого заслуживает, - вскинула голову Бритни. – А ты этого недостойна, вот и все.
– И слава богу, - пробормотала я себе под нос. – Ну, правда, нам вовсе необязательно враждовать! – добавила я уже громче.
– Если ты сейчас делаешь вид, что ты вся такая из себя милая, то ничего не выйдет, - фыркнула она.
– Мы и не должны в одночасье становиться лучшими подругами, - возразила я, - нам, наоборот, лучше держаться друг от друга подальше.
Бритни расхохоталась.
– Ого, хотя бы что-то до тебя дошло!
– Но, - я чуть повысила голос, - нам ничто не мешает повеселиться сейчас.
Крысотка Брит уперла руки в боки.
– Да я лучше яду выпью, чем с тобой веселиться стану, ясно?
С несколько секунд мне хотелось выплеснуть арахисовое масло из флакончика прямо ей в лицо, но я сдержалась.
– Ладно, - я пожала плечами, - я попыталась, - затем я повернулась к Мэтту, который с недоумением наблюдал за странной сценой. – Кажется, мне пора. Удачного вечера, - я улыбнулась ему и пошла прочь. За моей спиной немедленно раздался вопль Бритни:
– Ты, может, и выпрямила волосы, но со своей уродской физиономией тебе все равно не удастся сладить!
Я не ответила и даже не оглянулась, и Бритни разозлилась еще сильнее.
– Эй, я с тобой разговариваю! Ты что, оглохла, тупица?
Мэтт и Джесс попытались утихомирить ее, говоря, что лучше махнуть рукой на все это дело, и она, кажется, замолкла. Но теперь чувствовать себя дурочкой стала я – почему она
– Бритни, не хватит ли? Это же выпускной! Давай просто проведем время с друзьями, находясь в разных концах зала, - подчеркнула я последнюю часть. Бритни состроила гримасу.
– Давай просто проведем время с друзьями, находясь в разных концах зала, - передразнила она меня. – Как будто у каждой из нас они есть.
Я закатила глаза.
– Да, Брит, очень по-взрослому, - посмотрев на Мэтта, я покачала головой. – Надеюсь, ты держишься, дружище.
На этот раз я не стала оборачиваться, уходя прочь, но, наверное, следовало бы, потому что толпа передо мной вдруг стала расступаться, глядя на что-то за моей спиной. Прежде, чем я успела сообразить, что происходит, на мое плечо опустилась чья-то рука, длинные ногти впились в кожу, и кто-то резко развернул меня к себе…
…а в следующую секунду мои накладки, аккуратно вложенные в бюстгальтер, оказались в руках у Бритни Тейлор. Крысотка Брит победоносно размахивала ими и торжествующе смеялась.
– Смотрите все! Безгрудая Боуэрс!
Перед глазами у меня все замелькало, я судорожно прижала руки к груди, чтобы удержать свое изрядно осевшее на груди платье. Гогот Брит вдруг отчетливо разнесся по залу во внезапно повисшей тишине, а вслед за ним тут и там раздались шепотки. Низко опустив голову и все еще не отпуская перед платья, я понеслась сквозь молчаливый зал в сторону уборной.
Оказавшись в туалете, я заперла за собой дверь кабинки, прислонилась к ней и, наконец, позволила себе начать плакать. Да что там плакать - рыдать! Только что я была красивой, уверенной в себе девушкой в отлично сидящем платье от самого Оскара де ла Рента, и Мэттью Брентвуд сказал мне, что я красива, а уже в следующий миг я стала самой настоящей лузершей с минус первым размером груди, и, что еще хуже, об этом узнала вся школа. И Мэттью Брентвуд!
Опустив взгляд на платье, я с горечью увидела, как весь перед повис, точно сдувшиеся воздушные шарики, точно крича: «ТАМ ПУСТОТА! НИЧЕГО НЕТ!». Как, ну вот как я теперь смогу выйти отсюда, чтобы хотя бы уйти домой? У меня нет с собой даже накидки, даже самого маленького шарфика, чтобы прикрыть свой позор, а набить лифчик туалетной бумагой я не могу по той простой причине, что всем всё будет понятно с первого взгляда.
Боже, я ведь только хотела, чтобы все было, как лучше! Я даже не стала портить выпускной Бритни Тейлор, желая, чтобы у всех сохранились хорошие воспоминания об этом дне, и к чему меня это привело? Я, опозоренная, стою в кабинке туалета - и простою здесь еще ближайшие сто пятьдесят лет. Верно говорят, благими намерениями вымощена дорога в ад. В моем аду всем заправляла подружка самого дьявола Бритни Тейлор, и спастись от нее не представлялось возможным.
Глава 22