Законы Рода. Том 13

Flow Ascold

Успел созвониться с дядей Мишей, что заведовал укреплением моего имения и родового гнёздышка на юге империи. Целый час мы с ним общались. Он по видеосвязи показывал мне дом моих предков, хвастаясь восстановленными комнатами, украшающими стены картинами и гобеленами, мозаичным полом, мраморным камином, богатым гаражом отца с десятком раритетных авто. Эту коллекцию ещё мой прадед начал собирать, да так и росла она от поколения к поколению. Морозов даже выскочил к границам участка и показал строящиеся укрепления и вырытые рвы, которые планировалось наполнить водой. Сейчас в том месте было теплее, чем у нас. Хотя по ночам тоже бывало иногда слишком холодно, но в целом это не мешало трудящимся вести земляные работы. Надеюсь, очень надеюсь, что мой верный друг и наставник

подготовит это место к обороне. Я не смогу разорваться и в разных частях империи войну вести. Единственное, что я могу сделать, — это попросить Зубова создать опорный пункт неподалёку от моего имения, прямо на моих родовых землях.

Подумав, я решил не откладывать эту идею в долгий ящик и набрал любителю настолок. К сожалению, абонент оказался не абонент. Телефон выключен или к сети не подключен. Но я всё же написал ему сообщение с просьбой учесть при подготовке оборонительных рубежей и формировании бригад моё имение со строящимися укреплениями.

Там в целом место хорошее: не так далеко побережье Азовского моря, Керченский пролив. Я не большой эксперт в военном деле, но даже если взять территории, бывшие во владении Грачевских, то особой разницы в дислокации армии я не вижу. Наоборот, от моего имения будет одинаково близко и к мосту в сторону Крыма, и в сторону Новороссийска. А значит, подкрепление в случае чего можно будет отправить в обе стороны по ближайшим трассам в ускоренном темпе.

Ладно, просьбу оставил, а дальше уже пусть думают. Смогут помочь и выделить солдат — прекрасно. Всё равно я, в отличие от тех же Грачевских или других соседей-дворян, единственный, кто вкинул миллиарды в наём строителей, пригон техники и начало экстренного восстановления и укрепления моих земель. Другие, может, тоже хотели бы, но уже поздно. Техника и строители теперь заняты и работают практически круглые сутки.

Потом позвонил деду… и застрял на два часа в разговоре. Даже про сеанс целебной терапии позабыл. Обсуждали много всего. Он рассказал, как там наш Храбрый поживает, поведал о многочисленных наёмниках и съехавшихся со всех сторон ликвидаторах. Они вместе с гвардией рода и армией строили по какой-то малоизвестной технологии полноценные крепости в Уральских горах. И вместе с тем сами горы, что были наполовину дикими, особенно на севере, захватывались, прочёсывались и чистились от мутантов. Люди готовили большой оборонительный рубеж из цепочек крепостей.

В общем, из Храброго получился отличный форпост. И тот факт, что почти половина Уральских гор была внутри Сибирской Аномальной Зоны, означал лишь одно — экспансию и продвижение людей вглубь вражеской территории. О врагах наших мало что было слышно, но отряды, направляемые в Сибирские земли, порой не возвращались и на связь не выходили. Поэтому людей перестали отправлять дальше двадцати километров от новых форпостов, возникающих на плоских горных вершинах, подходящих для обороны.

Дед ещё о куче околовоенных вещей мне рассказал: и как загружен лётный парк, доставляющий грузы и вооружение в труднодоступные места; и как выводят из ангаров технику и приводят её в порядок. Даже ту, что уже давно пора было списывать, спешно восстанавливали.

Призывники и резервисты знакомились с техникой, проходили боевые учения в каждом княжестве, в землях каждого независимого аристократа. Проверки проводились одна за другой. Одних генералов присылали, других снимали с должностей. Кого-то повышали в званиях, чтобы заменить тех, кто на местах допустил расхлябанность или потерю боевой амуниции на складах. В общем, военная машина работала на всех парах.

Дед мой даже, слегка посмеиваясь, сказал удивительные как для аристократа слова:

— Спецпредставители Генерального штаба дрючат всех, даже меня на моих землях. Как с цепи сорвались… Я с их офицерами общаюсь уже даже больше, чем с жёнами. У меня по три-четыре человека регулярно на постой останавливаются, не успевая до форпостов доехать. Удивительно, как активны они могут быть, если припечёт. А судя по тому, как они себя ведут, их в Москве Министерство обороны дрючит двадцать

четыре на семь. Но я такому даже рад, если честно. Как-то спокойнее стало, как увидел такую активность.

Я деду сказал, чтобы раньше времени он не радовался и что я заскочу, сделаю небольшой презент ему и десяти выбранным им бойцам. Сказал, что можно и родственников выбрать. Днём встречи я назначил вечер первого января. Именно тогда я и полечу из Москвы на Урал, чтобы проверить наш Храбрый. Заодно помогу родичам стать чуть сильнее.

Сначала я немного переживал, что могу не успеть из Храброго добраться до Дантар Сомна, но потом прикинул и… Если не будет непредвиденных сложностей, то я просто телепортируюсь с Фомой из Уфы сперва в поместье деда, а затем парой прыжков до Храброго доберёмся. И так же прыжками обратно. Успеют провести техобслуживание, заправить самолёт, и дальше полетим на военный аэродром. Или ещё кое что сделаю… Есть у меня одна идейка, но для этого надо кое-что уточнить у своего майора.

В конце дед даже с какой-то гордостью сказал, что купил целых три вертолёта в Цинской империи. Не первой свежести модели, да и заплатил в несколько раз больше того, что они стоят, но теперь у него авиапарк даже больше, чем у Пермского князя. И до этого дед любил это дело, а теперь… Он даже вертолётную площадку прямо сейчас строит рядом с поместьем. Тепловые пушки использует, чтобы вести работы даже при минусовой температуре. Вот и откуда в нём столько энергии? Всю жизнь я его знал совершенно другим человеком. Даже обвинял, будучи неразумным подростком, в наплевательском отношении…

В моей картине мира дед был старым брюзгой, который ничего, кроме попыток накопить все богатства мира, и не делал. Как же глуп я был… А сейчас, слушая этого старика, я вижу, как в нём горит огнём душа от одной только мысли о войне. Он, судя по всему, из тех людей, которым испытания лишь продлевают жизнь, даря новый смысл открывать глаза по утрам.

Завершив разговор, я отдал немного своих сил на восстановление соратников. Всё же мой эфир, в отличие от магии целителей, не только заживлял травмы, но и работал как лёгкий тоник — снимал усталость от перегрузок. Я давно подозревал, что это так, но практически доказал это, пожалуй, только сейчас. До этого как-то повода не было, ведь рядом со мной никто от усталости и перегрузок не умирал обычно. Если и случались какие-то ситуации, то там всё было в боевой обстановке, и следить за пациентом я не мог. Так, помог и побежал по своим делам дальше. Теперь же я понимаю, что моё присутствие гарантированно поможет тренирующимся — так же, как мой эфир помогает и мне самому. Правда, мне он помогает в разы лучше… но это уже нюансы.

Остаток дня я посвятил соратникам и созвонам с людьми, с которыми меня связывала не только дружба, но и служба. А это знакомые ликвидаторы, включая глав отделений, члены альянса, у которых тоже хотелось узнать, как обстоят дела с подготовкой к войне, ректор академии, что пообещал уши оторвать мне за не возвращённые до сих пор книги, в том числе из числа тайных. Пообещал ему после следующего рейса в чужие библиотеки подарить пару эксклюзивных экземпляров, и он сразу же забыл о своей обиде и заявил, что студенты вроде меня — истинная гордость академии. И со сдачей сессии поздравил. Сказал, что завтра, если здоровье позволит, привезёт зачётную книжку.

Какой услужливый старик… И почему я думаю, что этот визит будет иметь совершенно иную цель?.. А когда он сказал, что приедет вместе с великим и ужасным Иннокентием Игнатьевичем и моим куратором Касаткиной Ольгой Николаевной, я начал подозревать, что что-то неладное творится в стенах академии. Ну да ладно… Нечего гадать, время тратить. Завтра всё узнаю.

Кому я, пожалуй, зря позвонил, так это Сабитовой Наташе. Хотел просто предупредить, чтобы слушалась деда с отцом и всё такое, а в итоге почти сорок минут слушал историю о том, как она прошла прослушивание в какую-то знаменитую московскую рок-группу. И о том, какие нехорошие у неё предки, что не отпускают её, и как она планирует сбежать… Даже спросила, можно ли у меня «перекантоваться».