Законы Рода. Том 8
Шрифт:
Шестое место занимал человек, который наверняка станет на мою сторону. С этим денежным мешком, владеющим банковской системой и печатным станком империи, я уже успел познакомиться ранее, хотя и понятия не имел, кто он такой. Он был одним из тех, кто приезжал засвидетельствовать смерть Ажаровой. Вот уж кто точно не откажется от богатств Сибири… Ну и ещё я ему пообещал передать векселя и турецкие лиры, что имелись у меня в огромном количестве. На нужды империи пойдут, дабы нанести по возможности очередной удар по нашим агрессивным соседям. В этот раз экономический. Закупить для Болгарии оружие за турецкие деньги — звучит шикарно. В общем, в этом человеке я практически
Седьмым членом Тайного совета оказался тот самый сумасшедший, что предлагал с моей кровью эксперименты ставить. Вариантов, чем его заинтересовать, у меня особо не было, поэтому я прямо написал в своём послании, что поощряю любые исследования и что меня тянет к научным лабораториям. И что я сам по себе исследователь, ибо универсальных магов до этого не было, так что готов с радостью разделить любые открытия на эту тему с ним, стать благодарным коллегой. А если нет, то скорее умру, чем позволю хоть капле крови Берестьевых оказаться в их лабораториях. В том числе речь идёт о крови моего брата. Сейчас он вернулся в своё строящееся поместье, в деревеньку. И, если всё будет плохо, мои люди передадут ему, чтобы он ушёл в Сибирь и там затаился до тех пор, пока я не найду его сам. А после мы решим, что нам делать.
Восьмой человек, с которым судьба меня свела, был очень странным. Глава внешнеполитического ведомства. Другими словами, он занимался всей дипломатией. На камерах он появлялся редко, но выглядел всегда крайне взвешенным человеком, рассудительным, а здесь, пока я молча стоял и ждал право войти, слышал, насколько безбашено он себя ведёт. Спорил со всеми до единого, вообще не выказывая никому уважения, кроме своего двоюродного дяди — бывшего императора Всеволода. Таким его и описывал мой соратник… Я пообещал ему за пределами России без его согласия гаремы чужих правителей не воровать. К слову, если верить Бортникову, от моих действий этот мужик пришёл в восторг. Так что, скорее всего, он на моей стороне и не будет голосовать за превращение меня в безвольную марионетку.
Девятый человек у меня после описания Бортниковым вызывал мурашки. Его знали все в империи. Знали очень хорошо. Восхваляли его, молились ему, любили и обожали. Особенно старшее поколение. Потому что он был оплотом святости и главой церкви. Патриарх Анатолий… Естественно, Романов. Но опасался я его не из-за этого титула. А второго, негласного. Глава Безымянных. Кроме управления этой убийственной безропотной гвардией, он ещё занимался и обучением государственных магов, оценкой их перспектив. Направлял своими указаниями талантливых детей крестьян и городских жителей в специальные приюты для одарённых. Под его контролем находились такие, как Иван, что поступил вместе со мной в академию. И тысячи других… Он был главой магического ордена, другими словами. А ещё самым сильным магом из имеющихся в России-матушке на данный момент. Но он не был Верховным Архимагом. Ему не хватало лишь последнего шага, чтобы стать им, но годы шли, а прорыва так и не случалось.
Что такому человеку сказать, чтобы он стал на твою сторону? Что я обязательно стану Верховным Архимагом и буду защищать Россию? Подобного человека можно только разозлить такими заявлениями. В итоге я решил дать ему кусок альбиносного хаорита и пообещать ещё два следующих куска этого крайне редкого драгоценного камушка, из которых изготавливают пространственные кольца, тоже дать ему «на нужды церкви». Думаю, он в итоге не только это с меня стрясти захочет, но если будет торг, то будет и решение. Посмотрим.
Я поклонился, проявляя уважение всем
— Приветствую уважаемых Хранителей Империи! Благодарю вас за то, что согласились выслушать этого скромного графа, главу рода Берестьевых, чья история восходит к заре основания империи, предки которого завоевали для рода Романовых земель больше, чем любой другой род из ныне существующих.
Сразу дал им понять, что хоть на мне и кандалы, а всё равно я себя считаю птицей высокого полёта и гордостью поступаться не намерен.
Слово взял, что вполне ожидаемо, самый старший из всех здесь присутствующих. И самый уважаемый.
Голос Всеволода Романова был тихим, спокойным, но вместе с тем уверенным. Его было прекрасно слышно в каждом уголке этого зала.
— От лица рода Романовых я приветствую главу древнего боярского рода, что верой и правдой служил нам на протяжении поколений. Однако о вас я подобного сказать не могу. Не люблю лжецов, особенно тех, что пытаются водить за нос империю.
Я молчал, смотря ему прямо в глаза, показывая, что его слова меня не задели и что к лжецам я себя не отношу. Но более ничего не говорил. Нельзя здесь было говорить, пока не позволят…
— Я бы хотел, чтобы каждый высказался о поступках Максима Берестьева и дал честную оценку ему, как главе рода и как подданному Российской Империи, — заявил Всеволод, и все начали по одному озвучивать то, что они обо мне думают.
Первым слово взял, само собой, глава разведки. Он проехался по мне и моей личности танком, всячески играя словами. Все мои достижения он умудрился превратить в показатель безответственности, наглости, неконтролируемости. По его словам, я клоун-психопат, который весьма сведущ в психологии масс и умеет мастерски пудрить мозги, вызывая к себе сочувствие. Что же до моих подвигов — естественно, они практически все бездоказательны, и в основном я присвоил себе славу других, а попавшие в магический разлом бойцы погибли только потому, что я как крыса сбежал.
Ну не сволочь, а?
Подхватила его посыл и Стефания, но она не была столь искусна в жонглировании фактами, и вся её речь больше сводилась к истерике оскорблённой благородной леди, которой воспользовались. Но взгляд некоторых членов семьи Романовых дал ясно понять, что её слова в их ушах звучат как: «Я та ещё стерва и извращенка, а этот козёл меня даже ни разу не…»
Как минимум патриарх Анатолий в лице Безымянных, что всегда наблюдали за Стефанией, был в курсе, как она развлекалась и что я её высочество ни пальцем, ни другим местом не тронул. Спасибо, Стефания, что помогла мне своей истерикой.
Дальше в противовес Константину Романову слово взял его тёзка — министр обороны. Зубов с ходу назвал чушью заявление главы разведки и прямо высказал ему, что если он так искажает факты, то стоит ли вообще доверять данным главного разведуправления. Начавшийся было спор сразу же затушил Всеволод, заявив, что сейчас у каждого есть право высказаться обо мне, а все вопросы друг к другу — это в другой раз.
В общем, Зубов меня прямо-таки морально воскресил в глазах остальных, заявив в конце, что не все мои поступки меня красят, но в империи уйма аристократов, которые ведут себя в разы хуже, которые позволяют себе такое, за что можно было бы и вздёрнуть некоторых. Только им всё прощается, ведь они приносят пользу. А я вот такой молодой, пользы принёс больше за год, чем все эти засранцы, и лишь горсть глупостей понаделал. И наверняка у меня есть, чем объяснить своё поведение и похищение представителей рода.