Законы войны
Шрифт:
Страшно… Ночная трасса была полупустой – в то время как из города был сплошной поток машин. Встревоженные индусы [17] покидали город…
– К бою! – шоркнуло в рациях…
Казак перекрестился как сумел в тесноте башни, дернул затвор – с лязгом он встал на место, дослав первый патрон в патронник. Эту штуку со старого бомбардировщика сняли, там подача идет не лентой, а по проводу, и короб на целую тысячу патронов – под ногами путается. Ага… прицел. Прицел тут был старый, тоже с бомбардировщика…
17
Понятия
– А не спеши ты нас хоронить… – затянул кто-то.
– Так… заткнулись, наблюдать за обочинами…
Но все уже пели…
А не спеши ты нас хоронить, А у нас еще здесь дела. У нас дома детей мал-мала, Да и просто хотелось пожить. У нас дома детей мал-мала, Да и просто хотелось пожить…На повороте в город белый, небольшой хетчбэк выскочил наперерез казачьей колонне, пошел в лоб. Казак-водила шатнул головную машину в сторону отбойника – но местный не принял подарка: жизни. Ему нужна была смерть. Он давно отказался от своей жизни – а теперь хотел забрать еще несколько…
А… а… б…
Почему так башка болит. Не пил вроде. И не курил ничего… а она болит. Тут такая дрянь есть, укуришь – башка как чумная. Но тогда она не болит. А тут – болит…
Свет. Потом опять – темнота…
Потом опять свет…
Потом он вдруг понял, что лежит. И что что-то не так. Встать бы…
И он – на удивление ровно – встал. Точнее – сел…
Где-то рядом вяло перестукивались автоматы. Это была не пальба, как бывает, когда попадаешь в засаду, – а именно обстрел. Кто-то с дальнего расстояния постреливает, чтобы держать всех в напряжении, но перестрелкой это не назовешь…
Оказалось, он лежит у машины. Точнее – за машиной, между машиной и высокой бетонной стенкой, которая тут поставлена, чтобы местные не перебегали трассу где попало.
Его положили сюда для того, чтобы в него не попали пули. Наверное…
Он встал. Оружия не было. Впереди что-то дымно горело.
Он решил обогнуть машину сзади. В голове вроде прояснилось немного, хотя все еще она болела. И вкус крови во рту… неприятный такой. Как на Дону в зиму дрались станица на станицу, так ему два зуба и вынесли. Тогда так же было.
Казак Тимофей Прошкин обогнул бронемашину и увидел танк.
Самый настоящий танк, типа «Челленджер-2». Его тоже англичане бросили. А казаки подобрали. В Европе уже нет таких, танков нет вообще, есть универсальные гаубицы. Потому что танк с танком воевать не должен. А здесь единственная угроза для танка – это ракетчики с противотанковыми гранатометами. Да мины. Как раз вот для таких дел – танк в самый раз будет.
А танков они нашли целых четыре штуки. Англичане утопили один в болоте, а дернуть остальными тремя не додумались. Видать, драпали дюже. Аккурат сотник Денисов и нашел. Если бы не он – и хрен был кто затевался с ними, сдали бы на металлолом, да и все. Танк… дело такое, он ухода требует. А сотник загорелся – он-то срочку в бронекавалерии ломал. Вытащили, притащили в расположение. Один на запчасти пришлось пустить, а три на ходу были. И транспортеры были. «Скамвеллы», здоровущие. На четыре оси.
Как раз в это время Денисов с кем-то лаялся по рации. Закончил
– Чего шляешься?! Фамилия, казак!
– Прошкин… Это… раненый я.
– В ж… раненый боец, он уже не молодец. Специальность?
– Пулеметчик я.
– О! Не было гроша, да вот алтын. Пойдешь на пулемет. Как раз дело по специальности…
На танке он ездил второй раз. Точнее – первый, один раз на броне. Так-то у них Выстрелы были.
А пулемет был знакомый. Почти такой же – пехотный «М2» [18] североамериканского производства. Только короба тоже пехотные, на пятьдесят. Но зато стоять можно.
Танк тяжелый, дюже здоровый, как черепаха. От земли за три метра. Они как раз сползли с платформы – пониже стало. Его место – слева, а Денисов справа сел. Петруху Огнева за рычаги посадили, он как раз с детства на тракторе – а тут никакой разницы.
– Как слышно?! – в шлемофоне бас Денисова.
18
Автору известно, что в нашем мире на британских танках применяют пулеметы только 7,62. Но это потому, что британцы редко применяли танки в локальных конфликтах – а тут они применяют их постоянно.
– Хорошо.
– Мочи все, понял! Патронов не хватит, еще дам. Гы-гы…
– Господин сотник, – послышался голос Огнева, – я не вижу ни хрена! Куда ехать-то?!
– Давай налево.
– Ага.
Танк тронулся налево. Едва не перевернув платформу.
– Хорош! Теперь направо на месте. От-так! И газуй вперед!
– А сворачивать когда?!
– Зараз крикну! Газуй!
И танк тронулся. Семьдесят четыре тонны брони, с водилой, который прошел шестичасовой курс обучения, экипажем, собранным с бору по сосенке, и пятидюймовой нарезной пушкой производства Его Величества, Королевского завода в Энфильде, Великобритания, которая при своем появлении была признана самой мощной танковой пушкой в мире…
Они прокатились мимо разбитого в хлам первого бронетранспортера казаков, мимо отброшенного и покореженного второго. Дальше ничего не было, кроме попавших в переделку своих и тех, кто это сделал.
Он вспомнил. Смертник. Белый хэтч.
От очков ночного видения заболела голова. Он помотал ею, как искусанная слепнями лошадь, и увидел, как кто-то метнулся в темноту справа. А через пару секунд в темноте полыхнула вспышка – и стальное копье ракеты, прилетев из темноты, лопнуло на блоках дополнительной брони, прикрывающих танк. У этого танка была броня типа «чобхэм» – больше десяти лет она оставалась непревзойденной. А у этого был и комплект «городской» дополнительной защиты – вот почему под тягачом не выдержала дорога.
– Прошкин! Какого х… спишь?! Стреляй!
В темноте было видно, как на перекрестке впереди, на выезде на трассу остановилась машина, и из нее выскочили двое с трубами в руках.
Пулемет застучал… в отличие от солидного баса «Дегтярева» у североамериканского пулемета был совсем несолидный голос, как будто что-то глухо дребезжит. Но дело свое он сделал – вереница пятидюймовых пуль, перемешанных в ленте бронебойных и трассеров разбросала стрелков и подожгла машину. Пока вспыхнул моторный отсек – но скоро рванет вся…