Законы заблуждений
Шрифт:
А что? Почему нет? Недаром вертолет некоторое время плавал в непробиваемо-белом облаке не то тумана, не то дыма, возникшего вдруг. Однако тогда на вертолет было бы оказано и другое, куда более впечатляющее воздействие – ударная волна, высокие температуры… Или?
Есть одно «но».
Ядерный заряд – штука хитрая. Кроме непосредственного разрушения объекта сработавшая боеголовка, при помощи возникающего в момент взрыва импульса, выводит из строя электронную аппаратуру, расположенную на много десятков километров в радиусе. А сейчас все аварийные системы работают отлично, никаких сбоев. Ничего похожего на последствия ядерного
Чрезвычайное положение в странах Европы? С чего бы? Бюргеры зажрались до такой степени, что не станут протестовать даже против второго пришествия Адольфа Гитлера.
Стихийное бедствие? Метеослужбы о возможности оного утром не заикались! Вдобавок любое бедствие можно было бы на своей шкуре добротно прочувствовать. Здесь и сейчас. А небо чистое, звездное. Штиль.
Будем ждать утра. Кто-нибудь да объявится. Шоколадку все равно прибережем. Жаль, воды нет. Впрочем, терпимо. До времени.
Спустя сутки и еще шесть часов Казаков отнюдь не паниковал. Не умел. Конечно, давление чуток скакнуло, под грудиной неприятный комочек зародился – сладенький до карамельной приторности, такими плохие пирожные бывают. Жрать хочется, но чувство голода можно подавить с легкостью. Особенно человеку, знающему, что такое голод и приученному не обращать внимания на подобные глупости. Напиться можно из канавки – нашелся естественный желобочек, проточенный водой, текшей с вершины оврага во время дождя. На дне еще кое-что поблескивает. Вода, судя по всему, чистейшая, отстоенная… а комок внутри растет.
Увы, это страх. Самое обыденное человеческое чувство, присущее каждому. Даже Джеймсу Бонду. Только одни подчиняют страху себя, а другие подчиняют страх себе. Из страха можно извлечь пользу. Он подстегивает к действию. В большинстве случаев это действие неадекватно сложившемуся положению, но, если контроль остается за тобой, за разумом, а не инстинктом – выпутаешься обязательно.
Машину бросать нельзя. И оставаться здесь нельзя. Потому как голод можно переносить несколько дней без особых проблем, используя ресурсы, имеющиеся в организме. Потом начинаешь слабеть. И быстро. Можно экономить энергию, меньше шевелиться, но это не решает проблему, лишь оттягивает. Прав был мосье Чернышевский, задавая сакраментальный вопрос: «Что делать?»
Казаков решил так: жду окончания вторых суток бдения, затем топаю к востоку. Через лес к дороге, которая ясно различалась с высоты желтой ниточкой. По примерным оценкам – километра три-четыре. Не ошибешься: дорога, если вспоминать, идет точно с севера на юг, заблудиться невозможно. А там – действовать по обстановке. Потом обязательно вернуться. Проще не придумаешь. Или в том, что французы не появились, есть некая коварная хитрость? Только и ждут, пока уйдешь? Но наши-то все равно могли место аварии со спутников засечь… Уведомление отправлено, да не один раз. Странно. Очень и весьма.
Новое утро. Стоишь на той самой дороге – наезженная грунтовка. Сухая желтая пыль вперемешку с песком. Одежда на тебе вполне обыкновенная: разгрузник, черный комбинезон – нечто смахивающее на перекрашенную «афганку», только с бoльшим количеством карманов, тельник с сине-голубыми, потемнее чем у ВДВ, полосками, ботинки и пистолет под мышкой. Штатный. Нехорошо, конечно, в чужом государстве с оружием разгуливать, любой
– Ну ни хера… – ахнул Казаков, просто стоявший у обочины и раздумывавший, куда двинуться, направо или налево. – Ни хера…
Прямиком на Сергея двигался всадник. Костюмом жокея тут и не пахло. Длинные цветные тряпки, красивая вышивка на груди – будто бы герб. Ведро, крайне похожее на рыцарский шлем, приторочено к седлу, а голова покрыта кольчужным капюшоном. Сбруя на коне – загляденье. Сказка. Как в кино. Не иначе, тут у французов либо фильм про Жанну д'Арк снимают, либо исторические реконструкторы собрались на мероприятие.
И все равно мужик красиво выглядит.
– Мсье! – позвал Казаков. – Do you speak English?
Мсье горделиво продефилировал мимо, созерцая облачка. Навязчивость Сергея, пошедшего рядом и снова попытавшегося узнать, говорит ли мсье по-английски, была пресечена жестко и очень хамски: дядька, нахмурившись, поднял везомую наперевес пику и, не меняя выражения лица, ткнул прямиком в грудь Казакову. Острием. А оно заточенное, это видно. Тот едва успел отпрянуть.
– Ну и катись, уёбище, – буркнул Казаков вслед и из принципа пошел в противоположную сторону. На север. Конь ублюдка в броне не выглядел уставшим, значит поблизости либо киносъемочная площадка, либо база «игроков в историю». – Надо же, гордый какой…
Деревня. Вернее, не деревня, а окраина оной. Поначалу следует осмотреться. Если французы задумали провести спецоперацию, здесь обязательно должно иметься оцепление в несколько эшелонов, нагнана техника… Хотя, признаться, из-за К-250 никто не станет портить отношения с великой державой. Да, вертолет новый и аналогов не имеющий, но в принципе ничего сверхэкстраординарного из себя не представляет. И электроника послабее, чем на Западе.
Тишина и благолепие. Мычит буренка. Где-то квохчут куры. Здрасьте. Современная французская деревня – это скопление удобных коттеджиков, оснащенных всеми благами цивилизации, от спутниковых антенн до теплых сортиров, асфальтированные дорожки, дорогие машины. Мелких фермеров ныне повывели, за городом живут либо ушедшие от дел буржуа, либо пенсионеры. Для клерков из больших городов считается высшим шиком иметь свой домик в предместье, а работать в мегаполисе.
Мы же видим нечто весьма смахивающее на украинские мазанки под соломенными крышами, грунтовую дорогу (батюшки-светы! Да на ней же нет отпечатков автомобильных шин!) и целый зоопарк, которому Джеральд Даррелл позавидует. В пыли разлеглись два черных хряка. Бредет куда-то коза со взглядом законченного шизофреника. Несколько собак. Косятся недоверчиво, но не лают. Корова. Овцы. Овец гонит бородатый мужик в холщовой рубахе и таких же штанах.
…Посреди славного града Стокгольма, столицы Швеции, красуется реконструированный поселок под названием Скандия. Воссозданные усадьбы X–XIX веков. Служащие, развлекая туристов, ходят в старинных одеждах, гуси на улицах. Казаков слышал, будто во Франции тоже имеется нечто подобное. То ли Обервиль, то ли Абевилль… Может, сюда и занесло? Тогда где обалдевшее турье, которое бродит стадом, скупая сувениры и выслушивая пояснения экскурсоводов, где разноцветные автобусы с рекламами? Где, наконец, киоск с кока-колой?