Закопайте Эльминстера поглубже
Шрифт:
— Лорд Арклет Делькасл, — поприветствовала она его с усталой усмешкой. — Надеюсь, вы ничего от меня не ожидаете. Например, что я буду бодрствовать.
Арклет распахнул дверь и выскочил наружу, чтобы с изящным поклоном ей помочь.
— Ничего подобного, уверяю. Я получу всё требующееся мне сейчас наслаждение, взяв силой твоё храпящее тело — а серьёзно, Рун, почему бы не провести ночь под моей крышей в особняке Делькаслов? В одиночестве, в гостевой спальне, со слугами, которые знают, что тебе нужно поспать, и роскошной трапезой, ожидающей тебя, когда ты наконец встанешь? Мать не будет возражать,
— Скажу «да, пожалуйста, и очень большое тебе спасибо, галантный лорд, и разбуди меня, когда мы приедем», — счастливо ответила Амарун, устраиваясь на мягком сидении экипажа.
Через мгновение они катились по улицам, она прижималась к Арклету и болтала без остановки. «Изливала все свои секреты», как сказала бы Тресс.
— По правде говоря, я чувствую себя так, будто угодила в лабиринт, — щебетала она. — Вернулась к прежней жизни, как будто всё это, созерцатель и проведённое в цепях во дворце время — и всё остальное — как будто всё это было не по–настоящему. Но когда я оказываюсь в одиночестве, это снова захлёстывает меня, всё плохое, я имею в виду. Я по–прежнему боюсь, что Талан появится, когда я меньше всего буду готова, и по–настоящему боюсь, что в моих апартаментах меня будет ждать смертельная ловушка — или жестокий убийца с толстой шеей. Но когда я оказываюсь на залитых солнцам улицах, всё становится иначе — Эл и Шторм просто ушли, а вместе с ними — все волнительные и важные дела, которыми мы занимались!
Арклет кивал, поэтому она продолжила.
— Я… я боюсь, что теперь никогда больше не осмелюсь приблизиться ко дворцу, в одиночку и самостоятельно… и все ещё чувствую, что не принадлежу к вашему величественному и дорогому миру дворян — и мне кажется, что никогда не буду.
Арклет улыбнулся.
— Дворяне не так уж отличаются от простолюдинов, — тихо сказал он ей. — Мы просто более испорчены, более помпезны, лучше питаемся — и у нас больше монет, которые можно потратить, и лучшая одежда, в которой их можно потратить, вот и всё.
— Вот и всё, — зачарованно повторила она.
Да, эти слова были правдой, потому что они с матерью Арклета постепенно становились подругами, и мало кто мог сравниться с Марантиной Делькасл по части холодного высокомерия, когда она изображала благородного до мозга костей матриарха.
Странное спокойствие, которое воцарилось в Сюзейле, наступило после того, как в стычках и поединках было ранено немало дворян. Некоторые высокорожденные покинули город ради относительной безопасности их разнообразных загородных имений.
Но интриги всё–таки не прекращались, лорды продолжали как можно быстрее нанимать бойцов — некоторые в куда больших количествах, чем любой беспристрастный наблюдатель мог посчитать необходимым для охраны, или, если уж на то пошло, в больших количествах, чем позволяли законы королевства — но всё это происходило не на виду, за закрытыми дверями или высокими стенами особняков и имений.
Боевые маги снова взяли ситуацию под контроль, возглавляя очень заметные патрули драконов, призванные поддерживать порядок в городе, удалять нежелательные элементы, и поддерживать сторожевой гарнизон на случай неминуемого вторжения, о котором ходили слухи. Все независимые маги в Сюзейле находились под тщательным
— И скорее всего, — мрачно заметил Арклет, когда их экипаж свернул за угол, — это будут неприятности со стороны Сембии, или что–то особенно жестокое, глупое и своевольное от одного из старших домов. Моя мать горячо с этим спорит, но это правда. Это поймёт любой, кто потрудится задуматься на подобную тему.
Он вздохнул.
— Мне интересно, кто станет следующим камнеголовым идиотом, который поставит под угрозу всё королевство?
— Арклет Делькасл! — выкрикнул кто–то, как будто в ответ — и к притормозившей повозке из темноты бросились люди.
Арклет схватился за меч, и Рун, чьё сердце неожиданно затрепетало, занесла за ухо один из своих ножей, готовясь его метнуть.
Но человек, который шагнул к карете, чтобы постучать в закрытое окно, лучезарно улыбался и был знаком Арклету.
— Здравствуйте, лорд! — были его первые слова, когда Арклет открыл окно. — Я — мы — служим лорду Элберту Олдбрайдлу, который поручил нам пригласить вас на званый ужин завтра, в доме лорда Арканона Наландера.
— Это открытое приглашение, Кларн? — мягко спросил Арклет.
— Нет, — прозвучал ответ.
— Не трудитесь приводить вашу любовницу, — холодно добавил Кларн, бросив взгляд на Амарун.
Арклет кивнул, наёмник Олдбрайдла спрыгнул с подножки, и карета снова пришла в движение.
— А это что ещё было? — спросила Амарун.
— Приглашение присоединиться к заговору лорда Наландера с целью посадить кого–то — скорее всего, его самого, его сына Аркельда или, возможно, того, кого выбрали его сембийские союзники — на Драконий Трон после того, как молодые глупцы вроде меня рискнут шеями, уничтожая дом Обарскиров, — мрачно ответил Арклет. — Идея сбежать в лес со Шторм и Эльминстером и задержаться там начинает казаться мне всё привлекательнее и привлекательнее.
— Что случится, если ты не придёшь? — тихо спросила Амарун.
— Они решат, что я враг, и поведут себя соответствующе, — спокойно ответил Арклет. — Видишь? В конце концов, не так уж мы и отличаемся от простолюдинов.
Амарун покачала головой и прошептала:
— Ты понятия не имеешь, каковы простолюдины на самом деле, не так ли?
Арклет нахмурился.
— Госпожа, — резко сказал он, — я изо всех сил пытался идти по жизни с открытыми глазами, видеть сквозь маски, которые надевают люди, встречаясь с окружающим миром, и подмечая подробности множества жизней, профессий и обычаев, чтобы…
— О, я не говорю, что вы видели только жизнь и дела дворян, милорд, — честно сказала ему Амарун. — И это одна из причин, по которой… по которой я люблю тебя. Я… я…
Она обхватила его руками, потянула его в к себе в объятия и прошептала:
— Что ты собираешься делать? Если не эта партия заговорщиков, то какая?
— Никакая, — отрезал Арклет. — У нас есть собственная партия — ты, я, госпожа Шторм, Мирт, твой пра–прадед. Плюс, наверное, призрак принцессы Алусейр, когда мы отправимся во дворец.