Закоренелый преступник
Шрифт:
Шоуни, Канзас! Эдди Шортер! Вся загадка в одну минуту стала ясной.
– Ты Эдди Шортер из Шоуни в Канзасе?
– воскликнул Билли.
– Ну, так я знаю твою мать, Эдди, и, если бы у меня была такая мать, как твоя, я не терял бы времени, работая на буржуя вместе с проклятыми мексиканцами. Но я тебя не из-за этого окликнул. Мне сюда нужен огонь. Проклятые крысы уж начали поедать мои ноги, а когда они покончат с ними, они слопают меня целиком. Старикашка Вилла с досады, пожалуй, повесится!
– Вы знаете мою мать?
– спросил Эдди, и в голосе
– Ах, черт побери, все-то вы врете! Это просто одна из ваших хитрых штук. Вы хотите меня завлечь, а затем как-нибудь провести, чтобы я помог вам бежать. Шалишь, я сам, брат, хитер!
– Эдди, честное слово, я знаю твою мать, - уверял Билли.
– Я был у вас всего несколько недель тому назад. Помнишь небольшой диванчик между окон? Помнишь библию на маленьком мраморном столе? А? А Тигра? Тигр, бедняга, сдох, но мать и отец живы и очень хотят, чтобы их мальчик вернулся. Мне все едино - веришь ты мне или нет, но мать твоя была очень добра ко мне, и ты должен обещать, что напишешь ей вскорости, а затем вернешься домой. Не у каждого такая славная мать, как твоя; уж раз такую имеешь, свинство не быть с ней хорошим!
Эдди стоял перед закрытой дверью, и челюсть его начала дрожать. Его память так живо воскресила в нем сладкие воспоминания о материнском плече, о которое он имел обыкновение тереться головой, и о широкой мягкой руке, которая ласково гладила его непокорные рыжие волосы! Эдди проглотил слезы.
– Вы надо мной не смеетесь?
– спросил он недоверчиво.
Билли Байрн уловил в его голосе дрожь.
– За кого ты меня принимаешь?
– спросил он.
– За мексикашку, что ли? И ты и я, мы оба - американцы, и я никогда не позволю себе подшутить над земляком в этой проклятой стране.
Раздался звон ключа, и минуту спустя дверь осторожно приоткрылась. Эдди стоял на пороге, прикрываясь револьвером и винтовкой.
– Правильно! Ай да Эдди!
– расхохотался Билли.
– Не зевай, малый, какие бы известия я тебе ни передал, потому что я тебе напрямик говорю: я удеру, удеру, как только представится к этому малейшая возможность. Но пока тебе бояться нечего: мои лапищи связаны, а ты надо мной стоишь с целой артиллерией. Давай-ка сюда огонька, Эдди! Это никому не повредит и может быть спугнет крыс.
Эдди попятился задом в контору, где на столе стояла небольшая лампа. Не спуская глаз со своего пленника, он зажег ее и отнес в заднюю комнату, где поставил ее на комод.
– Вы вправду видели мать?
– спросил он, стараясь говорить спокойно. Она ничего? Здорова?
– Выглядела здоровой, когда я ее видел, - сказал Билли, - но она очень скучает без своего сына. Думаю, что она будет чувствовать себя еще лучше, если вы к ней вернетесь.
– Обязательно вернусь, - закричал Эдди.
– Вот только получу жалованье, я распрощаюсь с мызой. Скажите мне ваше имя. Когда я приеду домой, я спрошу мать, помнит ли она вас. Ух, как я бы хотел быть теперь дома!
– Имени моего она не знает, - сказал Билли, - но скажи
В это время в наружную дверь конторы послышался стук. Эдди быстро отскочил в переднюю комнату и запер пленника на ключ. В контору вошла Барбара.
– Эдди, - спросила она, - могу я видеть пленника? Мне необходимо с ним переговорить.
– Вы хотите говорить с грабителем?
– воскликнул он.
– Да вы с ума сошли, мисс Барбара!
– Нет, я не сошла с ума, но я хочу с ним поговорить одна, всего одну минуту. Пожалуйста, Эдди!
Эдди колебался. Он знал, что Грэйсон очень рассердится, если узнает, что он пустил дочь хозяина одну к разбойнику и грабителю, и что хозяин тоже, вероятно, захочет прогнать его за это, но отказать в чем-либо Барбаре было так трудно!
– Где он?
– спросила она повелительно.
Эдди пальцем указал на заднюю дверь. Ключ еще был в замке.
– Ступайте к окну и полюбуйтесь месяцем, - предложила девушка, обворожительно смеясь.
– Сегодня роскошная ночь! Ну, пожалуйста, Эдди миленький!
– прибавила она, видя, что он колеблется.
Эдди покачал головой и медленно отошел к окну.
– Никто не может вам отказать, мисс, - сказал он, - особенно если вы смотрите такими глазами.
– Вы просто прелесть, Эдди!
– нежно проговорила девушка и быстро направилась к запертой двери.
В то время как она повертывала ключ в замке, она почувствовала, как по ее телу пробежала легкая дрожь нервного возбуждения. Какое чудовище увидит она перед собою? Этот пленник - закоренелый преступник и грабитель, ренегат-американец, связавший свою судьбу с врагами своего народа.
Только желание Барбары узнать о судьбе Бриджа могло заставить ее решиться на такой шаг. Она не посмела попросить кого-нибудь другого спросить разбойника о том, что ее интересовало. Если бы ее соучастие в бегстве Бриджа сделалось известным Вилле, то этим был бы подписан смертный приговор всем американцам на мызе.
Она повернула ручку и медленно открыла дверь. В середине комнаты на стуле сидел мужчина. Он сидел к ней спиною. Он был огромного роста. Его широкие плечи возвышались над высокой спинкой стула. Всклокоченные черные волосы покрывали красивую голову.
Услыша скрип открывавшейся двери, он повернул к ней лицо. Две пары глаз встретились и широко раскрылись от изумления.
– Билли!
– вскричала она.
– Барбара! Вы?
Билли метнулся со стула, стараясь освободить связанные руки.
Девушка закрыла дверь за собою и подошла к нему.
– Билли! Вы ограбили банк?
– спросила она.
– И это после того, как вы мне обещали жить всегда честно ради меня?
Ее голос дрожал от волнения. Билли видел, что она страдала, но и он страдал не меньше.