Закоулок убийц
Шрифт:
— Кому?
— Вы знаете. Вы с ней встречались. Холеная аристократка, которая все видит и все замечает.
— Миссис Ростен? Тедди кивнула.
— Она и сказала мне примерно то же самое, что и вы, — папа, дескать, где-то здесь кажется на шхуне. Она дала ему свою собственную шхуну.
— Понятно. Жаль, что у меня нет такой роскошной подружки, которая давала бы мне шхуны. Итак, папа звал тебя куколкой, но сейчас не зовет так, поскольку отдыхает на борту шхуны с закрашенным названием, которая в настоящее время стоит на якоре посреди укромного заливчика в
Тедди замялась, потом пояснила с явной неохотой:
— Папа... Словом, дело в том, что она вскружила ему голову.
— Ну, надо же, — я укоризненно поискал языком. — Замужняя женщина? Интересно, что она сама при этом чувствует?
— Она-то? — голос крохотной девчушки внезапно сорвался. — С чего вы взяли, что она может хоть что-то чувствовать? Это же настоящий вампир! Не льстите ей, Джим.
— Иными словами, — подытожил я, — ты не являешься ее пылкой поклонницей.
— Она — гадина! — яростно выкрикнула Тедди. — Как звали ту древнюю женщину, которая превращала мужчин в свиней?
— Кажется, Цирцея, — ухмыльнулся я. — Хотя, насколько я припоминаю, тогда она древней не была.
— Да, правильно, — закивала Тедди. — Черт возьми, ведь этой дряни уже под сорок, а она и папочка вели себя, как какие-нибудь подростки.
— Господи, такая старуха! — Я всплеснул руками. — Почти сорок!
Тедди бросила на меня быстрый взгляд. Убедившись, что я тоже не выгляжу безусым юнцом, она немного смутилась.
— Я не имела в виду... Потом, для мужчин это не так важно.
— Разумеется. Мужчин возраст только красит.
— Да. То есть, нет. Я... Я просто не понимала, что происходит. Не понимала, что он в ней нашел. То есть, она не первая красавица, да и особо ярким умом не отличается. Разговаривает только про лошадей, собак да морские прогулки — светский треп, в общем. Может быть, конечно, в постели она необыкновенная, но с виду так не скажешь.
— А тебе, видимо, неприятно представлять ее в постели с твоим папочкой, — заметил я.
— А что в этом приятного? — вскинулась Тедди. — Я пыталась сказать ему, предупредить... Должен же был кто-то открыть ему глаза, что он просто смешон.
Мы страшно поцапались, я побросала вещи в чемодан, собралась в Нью-Йорк и сказала, что ноги моей больше не будет в его доме, пока он не порвет с этой женщиной.
— Это называется “вежливый шантаж”, — сказал я. — Он перерастает в невежливый, когда шантажист требует денег.
Тедди вспыхнула.
— Но ведь должна же я была что-то сделать! Или мне следовало безучастно наблюдать, как он разрушает нашу жизнь. Я даже не отвечала на его письма. Боже, как я была зла на него! А он без конца слал мне письма и пытался увещевать меня, как несмышленого ребенка. Как будто я не понимала! Еще как понимала! Просто мне все это казалось отвратительным. — Она замолчала, чтобы перевести дух. Потом продолжила: — А теперь... теперь он исчез. Мне кажется, что он мертв, Джим. Его убили!
—
— Да. Причем из-за нее. Это она все подстроила!
— Миссис Ростен? Почему ты так думаешь?
— Я не говорю, что она сама его убила. Но она это подстроила. — Тедди покосилась на меня, потом продолжила: — Мне кажется... Я думаю, что ее муж убил папочку в припадке ревности. Не смейтесь. Наверняка, так и случилось!
Она нервно потянулась за сигаретой.
Я не спешил отвечать, изучая ее. Я с опозданием осознал, что связался с сумасбродкой. Это существенно меняло положение.
— Я вовсе не смеюсь, — ответил я наконец. — Просто мне трудно за тобой поспеть. Уж слишком много нового ты на меня выплеснула.
— А что? — встрепенулась Тедди. — Все вполне логично. Она годами измывалась над этим бедолагой. У него же явно не все дома. Это бросается в глаза. А она без конца заводила себе новых любовников и даже не пыталась их скрывать. Все это знают. Думаю, что в конце концов, он не выдержал.
— У тебя есть хоть какие-нибудь доказательства? — поинтересовался я. — Или все твои подозрения взяты с потолка? Порождение начального курса психологии и телебоевиков?
Тедди сказала:
— Ну, а где тогда папа, если он жив? Мне кажется, у них вышел какой-то скандал, и Луис Ростен, не владея собой, убил его. А она потом помогла мужу замести следы, чтобы избежать громкого разбирательства и суда. Почему “Фрейю” прячут в заливчике? Почему луис выглядит таким запуганным? Почему частный сыщик отказался вести дело, как только побывал здесь? Либо она его подкупила, либо чем-то пригрозила. Влияние у нее здесь огромное — ее семья определяла всю местную политику с тех самых пор, как лорд Кэлверт основал Бостон.
— Какой лорд? — переспросил я.
— Кэлверт. Здесь его принято произносить Колверт.
— И ты приехала, чтобы уличить ее?
— А что мне оставалось делать? — Тедди повела худенькими плечиками под шелковой пижамой. — Я надеялась, что они пригласят меня пожить у них на Лонг-Пойнт, но они, видимо, смекнули, что от меня можно ждать неприятностей. Наболтали мне с три короба, что крыло для гостей ремонтируется, и поселили здесь. Навязали ужин с этим кошмарным типом, у которого “сандерберд”. Один из них постоянно за мной следил, стоило мне куда-то на минутку отлучиться. Откуда взялся этот тип — я не знаю. Вроде какой-то родственник. А потом они привезли меня сюда, чтобы поплавать в бассейне. Это в такую-то холодрыгу! Они просто не знали, какой еще предлог изобрести, чтобы от меня избавиться.
— И ты увидела меня, — закончил я, — А потом, когда узнала, кто я такой, тебя осенило, что я именно тот, кто тебе нужен. И не постеснялась наврать с три короба, чтобы меня заполучить.
— Да, — кивнула Тедди. — Так и есть. Какой смысл был мне искать другого частного сыщика — эта стерва его бы в два счета отвадила.
— А в чем ты видишь преимущество Хлыста Петрони?
— Полицейские сказали, что вы головорез. Гангстер. Но разговариваете вы не как головорез. Во всяком случае — не все время.