Закоулок убийц
Шрифт:
— Не плачь, кляча! — ободряюще ухмыльнулся г. — Кто сломал твою куколку?
Тедди с сожалением посмотрела на меня и шмыгнула носом.
— Вот, — заявила она, протягивая ко мне сумочку. — Забирайте!
Я окинул се взглядом, взял сумочку и осторожно раскрыл. Она была до отказа набита купюрами.
— Смелее! — мотнула головой Тедди. — 3-з-забирай-те. Там вторая половина ваших грязных денег. Забирайте, и уезжайте. Уезжайте с моих глаз долой. Подальше. Я бы с удовольствием послала вас к дьяволу, но мне его жалко — вы погубите даже дьявола.
Она
— Я звоню, как мы... Я оборвал ее:
— Я занят. Перезвоните через полчаса.
— Но...
— Вы слышали, что я сказал. Перезвоните.
— Как вы смеете? Ну и ну!
Я повесил трубку, предоставив смуглокожей богине фыркать в телефонную трубку. Это послужит уроком высокопарной миссис Ростен — так подумал бы “Хлыст” Петрони, а Мэтт Хелм с ним целиком и полностью согласился. Ее звонок означал, что я все-таки чего-то добился; я бы дорого дал, чтобы узнать — чего именно.
Повернувшись к Тедди, я вынул из кармана чистый носовой платок и вложил в ее ручонку.
— Высморкайся и расскажи папочке Петрони обо всех своих горестях.
Тедди посмотрела на мой платок, швырнула его на пол и несколько раз провела под носом тыльной стороной ладони и кистью. Словно надеялась шокировать меня этой выходкой.
— Хорошо, — сказал я. — Раз ты брезгуешь моим платочком, выпей что-нибудь — только не говори, что не прикоснешься к моему гнусному виски. И вообще — хватит на сегодня эмоций. Я понял твое послание: ты меня больше не любишь.
— Я ненавижу вас! Не знаю, как я могла...
— Прекрати! — рявкнул я. Упрятав в карман деньги, протянул ей сумочку. — Иди в ванную и умойся.
Когда посмотришься в зеркало, возможно, надумаешь поправить что-нибудь в своей мордочке и в одежде. Словом, действуй по своему усмотрению.
— Я не потерплю...
— Ступай, — сказал я, развернул ее на сто восемьдесят градусов и шлепнул по задику. Тедди негодующе встрепенулась.
— Не смейте ко мне прикасаться!
— Не волнуйся, я не заразный. Она ожгла меня свирепым взглядом.
— Как бы не так. Если бы не вы, я бы ни за что... Телефон опять заверещал. Ну и ночка! Если так будет продолжаться, придется нанять секретаршу. Я затолкнул взъерошенную Тедди в ванную, плотно прикрыл дверь и в три шага пересек комнату. На сей раз на проводе оказалась мужская половина семейного дуэта Ростенов. Похоже, звонил он из бара или ночного ресторана — рядом с ним надрывался музыкальный автомат.
— Петрони, я должен поговорить с вами...
— Утром, — твердо сказал я.
— Но я должен знать, из-за чего вышла осечка...
— Утром, — отрезал я. — Я сам свяжусь с вами. Я положил трубку и занялся спиртными напитками, стараясь не испытывать слишком много самодовольства. Пусть знал я не многим больше, чем прежде, но зато разворошил осиное гнездо. Тедди появилась из ванной с подавленным видом, но выглядела уже вполне благопристойно, если не обращать внимания на испачканное платье. Я вручил ей стакан.
— Кто это звонил? —
— Не твое дело, — огрызнулся я — Не суй нос куда не надо.
Она вспыхнула.
— Почему вы такой грубый?
— Полегче на поворотах, Тедди, — процедил я. — Я ведь, кажется, ни разу не посылал тебя, как следует. Так что ты еще не видела Петрони грубым.
Тедди с тяжелым вздохом возвела на меня очи. Огромные глазищи смотрели на меня с укоризной.
— Не понимаю я вас, Петрони. Правда, я и себя не понимаю. Я знаю, что вы ужасный человек, и без конца твержу себе, что ненавижу и презираю вас, но вот прихожу сюда — и теряюсь. Вы разговариваете со мной в своей грубоватой насмешливо-покровительственной манере, но совсем по-человечески, и у меня сразу все из головы вылетает. — Она прихлебнула из стакана, — Что случилось? Что нарушило ваши планы?
— А почему ты считаешь, что мои планы нарушились?
— Как, ведь миссис Ростен... Она же спаслась, ни так ли? Домой она вернулась в жутком виде, живая и злая, как сто чертей сразу. — Прежде чем я успел вставить слово, Тедди замотала головой предостерегающе подняла руку. — Не важно. Я не хочу про это знать. Мне плевать, главное — она осталась в живых. Господи, ведь сейчас я могла уже быть... убийцей! — Тедди быстро посмотрела меня. — Ведь все нормально, да? Деньги вы получите, полностью. Мне не жалко. На меня словно какое-то помрачение нашло! Я заслуживаю... Словом, наплевать на деньги. Но вы должны уехать и забыть, о том, что я вас просила... О, как это ужасно! — Тедди сглотнула. — Страшно подумать!
— А что было такого ужасного?
— Ожидание в доме Ростенов, попытки поддерживав непринужденную беседу, вести себя как ни в чем ни бывало и все это время ждать и ждать, не зная, как это случится. Ей-Богу, когда зазвонил телефон, подумала, что меня вырвет! А потом к дому подлетает ее машина — ревущая, словно правил какой-то маньяк или... человек, который пытался добраться до дома прежде... прежде, чем умрет. — Детские голубые глаз уставились на меня, припоминая. — Завизжали тормоза, машина остановилась, и мы услышали, как она слепи по лестнице, спотыкаясь. И тут я вспомнила ваши слова про разбитое лицо, вырванные ногти... Бр-рр! Я думала, что умру, когда она войдет... Господи, я бы даже 5 миллион долларов не согласилась пережить заново минуту того ожидания!
Я напомнил:
— Ты ведь ненавидишь миссис Ростен. Она виновата в смерти твоего отца. Или ты забыла? Тедди как будто не слышала.
— И вот она возникла на пороге, как... окровавленный призрак, как полутруп, вырвавшийся на воли из сырой могилы. И я сразу поняла: если она увидит мое лицо, то тут же поймет... и я опрокинула на себя свой бокал...
— Ловко придумано, — похвалил я. — И как — сработало?
— Думаю, что да. По-моему, она ничего не подозревает. Утром я возвращаюсь в Нью-Йорк. И зачем я только сюда приехала? Господи, какая я идиотка! Ведь у меня даже никаких доказательств не было! Совсем. Свихнулась. Не знаю, что на меня нашло!