Закрой глаза. Тебе понравится...
Шрифт:
— Да, вот, всё жду, когда кто-нибудь щедрый подарит… — отшучиваюсь, но Глеб воспринимает серьёзно.
— Договорились. В следующий раз приеду с кофемашиной.
Он заставляет меня рассмеяться.
— Не надо, пожалуйста! Я терпеть не могу кофемашины. Ни одна из них не способна заварить кофе так, как я…
И это чистая правда. Глеб отхлёбывает кофе и закатывает глаза.
— Согласен. Ты лучше.
Мы не уходим из кухни. Просто болтаем. За два года я научилась поддерживать разговор с любым клиентом на любую тему. Я вижу, Глебу не хочется уходить, но я не собираюсь оставлять его у себя.
У самой двери он вдруг оборачивается.
— У тебя кто-то есть сейчас?
А вот и вопрос, ради которого он приехал. Беременность-то была. Отвечаю коротко:
— Нет.
Он довольно улыбается:
— Отлично! — быстро наклоняется и чмокает меня в щёку. — Просто отлично!
Ох, уж эти мужские игры.
— Тебе пора… — улыбаюсь, но выпроваживаю гостя.
Эта встреча греет душу. Весь вечер я смотрела на Глеба и думала, какая удивительная у него работа. Наверное, и работой это нельзя назвать… Он спасает жизни. А что есть у меня? Что я могу? Только ноги раздвигать… Решаю пойти хотя бы в автошколу. Ну, надо же чем-то заниматься.
От раздумий меня отвлекает звонок мобильного. Номер засекречен. Отвечаю.
— Агата, почему твой адвокат снова звонил мне? — Голос Стаса злой, он рычит негодованием.
Стараюсь держать себя в руках.
— Потому что я не хочу, чтобы ты приходил к моему дому и следил за мной. Я могу и запрет оформить, если ты не понимаешь по-хорошему.
— Какого хрена? Я пришёл к тебе по-человечески, хотя мог этого не делать! — о, Стасу кто-то смеет указывать, чего ему не следует делать. Мальчик в гневе.
Но в чём-то он прав. Поэтому стараюсь говорить спокойно.
— Стас, спасибо тебе большое, но на этом всё. Пожалуйста, оставь меня в покое…
— И не подумаю. Хорошо услышала? — клокочет он яростью.
Приехали…
****
Я хожу в автошколу. Стас не появляется на горизонте. Что на него нашло тогда? Может, хлебнул лишнего в каком-то кабаке. Я потихоньку расслабляюсь. Глеб приезжает ко мне всё чаще.
Однажды он появляется совсем измотанным.
— Что-то случилось? — Я пытаюсь заглянуть в его усталые карие глаза, обрамлённые длинными чёрными ресницами.
— Такая же ситуация, как у тебя. Только девочке не повезло… — ГИГ поджимает губы.
Сердце пропускает удар.
— Жива? — Спрашиваю чуть слышно.
Глеб кивает.
— Жива… только детей у неё никогда не будет. Девочка совсем…
— Главное, жива. Ты молодец, Глеб. — Провожу рукой по коротким каштановым волосам. Он выдыхает и прикрывает глаза.
Мы ужинаем вместе заказанной пиццей.
— Я останусь. — Не спрашивает, утверждает Глеб. Мы взрослые люди. И раз я позволяю ему ухаживать за собой, то чего уже и выделываться. Нравится он мне. Да и я уже на стену лезу. Я привыкла к постоянному сексу. А здесь то операция, то в монашку играю.
Согласно киваю.
— В душе в шкафчике чистые полотенца, там же новые щётки.
Глеб кивает и идёт в душ. Впервые за два года у меня не клиент… у меня мой мужчина, которому я нравлюсь. Просто нравлюсь. Давно забытое приятное чувство отдаётся внизу живота лёгкой щекоткой.
Я гашу верхний свет. Вполне достаточно приглушённого света торшера. Застилаю постель
Мне нравится, как его желание вспыхивает в одну секунду, ураганом сжигая последние барьеры. Он подходит, цепляет пальцем тонкую бретельку бюстика, снимает с плеча. Сильная рука обхватывает мою талию и прижимает к мужскому телу. Как же я люблю это ощущение, когда кожа к коже и нет преград… Закусываю губу, откидываю голову назад, подставляя шею, и тут же ощущаю жадные губы.
О, Боже! Как же я его хочу! Со стоном зарываюсь пальцами в короткие каштановые волосы. Глеб подхватывает меня под ягодицы. Послушно обнимаю его талию ногами. Он несёт меня к постели, усаживает сверху на колени и продолжает целовать, опускаясь ниже. Жадные руки поднимаются выше, накрывают груди, сжимают. Я прогибаюсь в спине, подставляя молочную кожу с тёмными ореолами под поцелуи.
— Глеб, не тяни… не могу…
Он осторожно опускает меня на свежие простыни, аккуратно снимает тонкую полоску кружев с бёдер, наклоняется и проходится губами по розовому шраму. Это выглядит так интимно, так нежно… От прикосновения его губ я вздрагиваю и подбрасываю бёдра. По тяжёлому дыханию понимаю, что сам еле держится из последних сил…
Глеб устраивается между моих бёдер, нависает надо мной, заглядывает подёрнутыми страстью глазами в мои:
— Я буду очень осторожен… не бойся…
Я не боюсь.
Я прикрываю от удовольствия веки, когда он медленно входит, не останавливаясь, на всю длину до самого упора…
Рвано выдыхаю. Кайф…
Глава 30
Глеб почти перебрался ко мне. В свою квартиру ездит только на «переодеться». Мы не говорим об окончательном переезде. Это следующий шаг. Мы оба не торопимся его делать. Но мне нравится ждать Глеба, нравится, как он шорхается на кухне, потому как я могу только пельмени сварить. Мы с папой никогда не заморачивались по поводу еды. Мужчина, один воспитывающий дочь, предпочитал обедать или ужинать в ресторанах. Глеб предпочитает кормить меня домашней едой.
Я даже привыкла к тому, что на всех ручках, ножках стульев и даже зубных щётках — везде, где только можно, завязаны ниточки с узлами. Глеб с упорством маньяка постоянно вяжет эти операционные узлы. Я только один раз возмутилась, когда он мне на шнурках в кроссовках эти узлы навязал. Я их полчаса развязывала и не смогла. Так и пришлось шнурки выбросить.
Секс у нас спокойный и размеренный… Меня это не напрягает. Я понимаю, что он работает. И понимаю, как. Я безумно уважаю и ценю его. Только по ночам мне иногда снятся сны, в которых я срываю рубашку с другого мужчины, слышу стук запонок, покатившихся по полу, вдыхаю одуряющий аромат дорогого парфюма, смешавшийся с запахом его кожи, ощущаю жадные руки на моём теле, задыхаюсь от дикого желания… и просыпаюсь. Тогда мне приходится идти в душ и долго стоять под прохладными струями, в жалкой попытке привести себя в порядок… Надеюсь, однажды это пройдёт. Я забуду. Обязательно забуду. Я смогу.