Закрученный
Шрифт:
— Черт, нет. Эйден — вампир? — глаза Райдера округлились как блюдца.
— Да.
Ухмыльнувшийся Шеннон протянул руку Райдеру:
— Г-г-говорил же. С тебя п-пятерик.
— Вы спорили на его расу? — ахнула она.
— Не. Я п-подозревал, что ты была чем-то д-другим. То, как ты ходишь, как г-говоришь, выдает тебя с головой, — усмехнулся он. — А тем более то, как ты п-проникла в нашу комнату на ранчо.
И вновь она под угрозой впасть в депрессию.
Она столько сил приложила, чтобы влиться, и все же
— Как я хожу? Говорю?
— Ты очень плавно все делаешь, — ответил Сет, одобрительно поиграв бровями. — И твой акцент… отличается.
Отличается. Это он так вежливо избегает слова «жуткий»?
— Как там Дэн? — спросила она.
Все еще винит себя?
— Ходит грустный, — ответил Сет.
— И обеспокоенный, — добавил Райдер.
Шеннон пожал плечами.
— В-в-виноватый.
Да, он все еще винит себя.
— Может, когда Эйден будет возвращать вас на ранчо, он поговорит с Дэном, — она знала, что Эйден уважал Дэна, знала, как сильно он хотел окончить старшую школу. И он ведь планировал это сделать.
До того, как она спасла его жизнь, изменив саму суть того, кто он есть.
Будет ли он потом оглядываться назад и жалеть о своих решениях за последние несколько дней? Она не хотела этого. Больше всего на свете ей хотелось, чтобы он был счастлив. Сейчас и всегда. И если все пойдет так, как она полагала, то у него будет крайне долгое «всегда», которое он будет ждать с нетерпением… или с ужасом.
— Эй, что там происходит? — спросил Сет, прижавшись лицом к стеклу.
— О чем ты? — по ту сторону двустороннего зеркала все в бальном зале встали на колени, склонив головы. Голоса замолкли. Она знала, что это означает. — Эйден вернулся.
Каждая клеточка в ее теле встрепенулась. И действительно, переведя взгляд, она увидела, как Эйден и Сорин возникли в проеме арочных двойных дверей.
Волосы Эйдена больше не свисали перед его лицом, и она могла четко разглядеть его опухшие веки, а также щеки и подбородок, утратившие краски. Последствия могли быть страшнее, намного страшнее, и должны были быть, учитывая, сколько раз кулак ее брата врезался в его хрящи и кости. По крайней мере, он уверенно стоял на ногах. Немногие смогли бы после такого избиения.
Он осматривал комнату, взгляд скользил по вампирам, волкам и людям, ни на секунду не останавливаясь, решительно ищущий кого-то. Мог ли он… искать ее?
Он так резко менялся в последние дни — то горячий, то холодный, — что она не смела надеяться. Лучше думать о чем-либо другом. Чем-то, что не так ее расстраивало. Например, о своем брате. Этом дебиле.
Сорин заметно исцелился, но щеголял теми же порезами и синяками, что и Эйден. Особенно на шее, где je la nune прожег кожу и мышцы. Часть ее хотела залезть пальцами в эту рану и резко вырвать. Он использовал ее. Он не знал, что она потеряла способность телепортироваться,
Да, он это сделал, чтобы предотвратить бой до смерти — до смерти Эйдена, — но мог бы найти иной путь. Эйден нашел.
И это первая причина, почему Эйден будет лучшим королем.
— Не могу поверить, что доставал его по пустякам, — пробормотал Райдер. — Он мог надрать мне зад и даже больше.
— Все потому, что ты тупой, — сказал Сет.
— Я не тупой.
— Чувак, из всех занятий у тебя было «отлично» только на обеде. И мы оба знаем, что это за отличный аппетит.
— А еще «отлично» за п-п-перемены, — ухмыльнулся Шеннон.
Райдер толкнул его по-дружески.
Сет сделал вид, что его тошнит.
— Глаза! Мои бедные глаза! Прелюдия между парнями — это просто отвратно.
У Райдера закончилось терпение к шуточкам, он уже замахнулся кулаком, но Виктория встала между ними.
— Хватит.
Но давайте честно. Что бы она могла сделать, если бы они тут устроили драку? Ничего, вот что. Теперь она уже ничего не могла сделать.
Даже хуже, если бы они ударили ее, то могли бы оставить повреждения, от которых она не факт, что оправилась бы.
Раньше ей никогда не приходилось волноваться о таких вещах.
Внезапно взгляд Эйдена зацепился за зеркало, как будто приклеился к нему… как будто он мог видеть сквозь задымленное стекло. Она не собиралась смотреть на него снова, но это уже вошло в привычку и получилось само собой.
Когда она осознала, что они уставили друг на друга, то замерла, беспомощно пойманная его пристальным взглядом. Мог ли он видеть ее? Это невозможно. Но…
— Можете подняться, — сказал он толпе.
Одежды зашуршали, пока все вставали, загораживая Эйдена от ее глаз.
Шепотки усилились. Смешки и колкости были направлены на Сорина. В этот момент он был всеобщим посмешищем.
Возможно, это изменится через сто лет или около того. А может и нет.
Когда толпа разошлась, как Красное море, Виктория вновь увидела Эйдена. Он продвигался вперед и направлялся прямо к ней.
Он видел ей?
За ним следовал Сорин, не обращая внимания на острые языки.
Пара мягких, изящных рук потянулись к Эйдену, ласково проводя по коже, останавливая его.
Дрейвен Которая-скоро-сдохнет. Виктория ощутила прилив ярости. Толпа вновь замолкла, все навострили уши и прислушивались.
— Поздравляю с победой, — шелковым голосом обратилась Дрейвен, — мой король.
— Спасибо. Прошу меня извинить… — он попытался ее обойти.
Она вновь подскочила к нему.
— Всего минутку вашего внимания, если позволите.
Колебание отразилось на его лице, но он кивнул.
— Минуту. Не больше.
Ее глаза блеснули угрозой, раскрывая ее стервозную натуру, скрытую за красивым личиком.