Закрытая вечеринка
Шрифт:
– Что? – сморгнул Вик.
– Пепел, - терпеливо пояснил тот. – Несмотря на наполнение, функционально это то же самое, что обычные сигареты. Ты никогда не пробовал курить?
– Нет.
– Еще один трезвенник на мою голову. Ладно, если этот рыжий обалдуй научился, то ты и подавно сможешь… - ассистент показал, как стряхивать пепел, и Вик постарался повторить. Движения его были словно заторможенными - и в них напрочь отсутствовала плавность жестов курильщиков, зачастую так пленяющая подростков.
– Это наркотик?
– В той же мере, как и мы – сектанты.
– Прекрати путать парня, - подал голос доктор Г.Ю. Кессар, обладатель, скорее всего, ненастоящего, но уже такого привычного имени. – Это не наркотик. Трава, которую курят, обычно или будоражит нервы, или затормаживает их, кому что больше нравится.
– Микрофлору желудка не гробит - и на том спасибо, - вставил ассистент. – Наш коллега, великий поборник правомерности, конечно, отдает предпочтения аромалампам, но я все же считаю, что человек с аромалампой на улице вызовет куда больше внимания, нежели тот же человек, но с сигаретой…
Доктор Г.Ю. Кессар протянул руку через Вика к стаканчику, стряхнул туда пепел и затих.
– Что это было? – тихо спросил Вик. Он держал свою сигарету, глядя на нее и думая в этот момент вовсе не о событиях ночи, а о том, что та потеряла для него весь свой шарм и притягательность, как некий символ. Она была не более привлекательной, чем необходимость по утрам пить мамины кислые витаминки.
– Мы не знаем, - просто ответил ассистент. – И никто не знает, я думаю. Мы зовем ее просто Большой – а есть еще Малая, как ты понимаешь. Каменная кошка каменных джунглей. Они селятся только в городах. Питаются внутренним человеческим ресурсом. Там, где завелась такая, люди слабеют, заболевают анемией и могут даже погибнуть. Мы выслеживаем их по вспышкам эпидемий. За последние два месяца это пятая.
– Откуда вы знаете про них?
– Если коротко: из интернета. Если умеешь искать, там можно найти вообще все что угодно.
– Но никто из других болеющих не говорил, что видел… что-то такое!
– А ее никто и не видит, - огорошил его собеседник.- Понимаешь ли, не все люди видят одно и то же. Есть - как бы это?
– особо чувствительные. Как ты или как он, – ассистент подбородком указал на психиатра.
– Вы можете видеть. Только ты всегда, потому что она охотится за тобой, а он только тогда, когда ты сам на нее смотришь.
– А где она теперь?
– Сюда не вернется.
Вик задумчиво пошевелил пальцами ног. Он вспоминал.
…Сначала она прыгнула, сделав свечу, взмыла под потолок и растаяла, как с белых яблонь дым. Но Вик знал, что она где-то здесь. Она не могла выйти за круг, тут ассистент не покривил душой, но она, как оказалось, смогла из него выскочить. Заскрипели пружины кровати, оказавшейся далеко не такой новой и бонтонной, как Вику показалось изначально. Розовый атлас тут же зашуршал и собрался новыми складками - но не от нее, Вик знал, что она следов может и не оставлять. Ведь если бы то была она – кровать бы рухнула под колоссальным весом. А шуршание лишь означало то, что доктор Кессар стрелял на звук. И это совершенно определенно были не пули. Ассистент отскочил с того места, на котором стоял. На его лице отчетливо промелькнул страх.
========== Часть 4 ==========
Он бы не успел добраться до очков и плохо видел. Он не был безоружен, но что толку, когда он не видит, как положено, и, помимо всего прочего, знает, что стены и пол небезопасны. Прижаться спиной к стене отнюдь не означало не подвергнуть ее – спину - риску. Поэтому он и не стал. Доктор Кессар вскочил, и ассистент, не глядя на него, идя боком и не запутываясь в ногах, натолкнулся на товарища плечом, и в следующую секунду они так и замерли спина к спине. Ни один из них не крикнул Вику укрыться или идти к ним. Вик, сидя на кровати, досадливо сморгнул. Ему неприятно было обнаружить, что им готовы пожертвовать, как пешкой на игровой доске. Он бы что-то может и сказал по этому поводу - но тут кровать ощутимо дрогнула позади него. Он повернул голову. В воздухе, как дымка над костром, едва заметно промелькнула песочная тень. Еще хлопок странного пистолета, но снова все ушло в молоко. Ассистент принялся что-то читать: на этот раз - на вполне банальной латыни – должно быть молитву. А Вик все слушал, потому что после того как кровать прогнулась больше ничего не было. Тварь затаилась. И затаилась где-то рядом. Не так глупа, как бы
Он перекатился через бок так быстро, как лишь мог, и свалился на пол. Вернее, свалился бы, если бы не одно но – на полу, припав к нему каменным брюхом, лежала она, их добыча. И Вик теперь сидел прямехонько у нее на спине. Она проявилась – и немедленно в оскаленную морду ушло два выстрела. Доктор Кессар бросил бесполезный опустевший пистолет, опустил руку, и в нее немедленно же ассистент сунул свой: для него самого бесполезный. Тварь прыгнула вслепую – не стала кататься, как в первый раз, тогда, в палисаднике. Вик упал на пол и больно ударился локтем и коленом. Она же, используя свое массивное тело как таран, сшибла доктора с ног. Вик, не думая о ссадинах, перекатился на живот и уставился во все глаза. Психиатру было не справиться с напастью, которой он не способен увидеть. Растаявшая было, химера снова возникла. Она и человек катались по полу, и тварь все норовила подмять человека под себя, без устали работая своими ужасными лапами. Белая рубашка уже висела клочьями и быстро пропитывалась кровью. Ассистент, всегда такой холодный логичный, вдруг закричал не своим голосом:
– Зажмурься!!!
Но Вик и сам уже понял, что, проявившись полностью, химера раздавит хрупкого двуногого, и поспешно закрыл глаза. До него долетали звуки ударов, шум, воздух вокруг вибрировал, а потом все стихло, и доктор Кессар произнес:
– Черт… Йода у нас как всегда нет.
– У нас нет патронов, – ответствовал ему ассистент. – А это куда хуже.
Вик открыл глаза. Он думал, что все уже позади и можно, наконец, отпраздновать победу, но не тут-то было. Она была ранена и ослеплена, но все еще здесь. Лежала на боку, и пластины ходили ходуном, как будто она тяжело дышала. На одной из них расплывалось неприятное темное пятно – Вик догадался, что это ожог. Рядом в почти что такой же позе лежал Кессар – ни дать ни взять наглядное пособие того, как врач побеждает недуг. Вик даже успел вообразить себе абстрактную аллегорическую скульптуру «Психиатр разрывает пасть шизофрении». Очевидно, доктор Кессар уговаривал себя соскрестись с пола, но ему трудно было это провернуть – использование огня, когда того много, совершенно очевидно требовало от него огромных усилий. Пол под ним потемнел от крови. Это был пат, как он есть – Вик понимал, что подойти к Большой, что-то с ней сделать, вряд ли возможно, она чутко за ними следит.
Ассистент уже не читал молитв по-латыни, явно убедившись, что они бесполезны. Вместо этого он, судя по лицу, напряженно размышлял. Внезапно химера пришла в движение – извернулась, пружинисто отскочила и, Вик сам не успел понять, как у него это вышло – но он повис на ее шее всем весом, пытаясь не дать совершить новый прыжок. Он понимал, что должен выиграть время. Боец в этой команде отчаянно нуждался в форе, небольшом тайм-ауте, чтобы отдышаться и накопить сил, а второй – его ассистент – был практически бесполезен сейчас. Вик знал, что это может быть его последним поступком в этой жизни, однако героизмом в его действии и не пахло. Если он отсидится, если химера расправится с теми двумя – за кого она примется следующего? И никто уже на помощь не придет. Тут позволяют шуметь сколько угодно, и никто не явится, чтобы поглядеть на происходящее…
Она пахла, как холодный камень, и на ощупь была камнем. Шершавая, как асфальт – Вик ободрал сначала ладони, а после и колени, пытаясь справиться с этой напастью. Химера же все намеревалась вырваться, убежать от него, а попытки подоспевшего доктора Кессара оттащить ее от поваленного на пол Вика совсем, кажется, не влияли на происходящее.
Когда квадратная сплюснутая морда с широкой и выдвинутой вперед челюстью нависла над Виком, он не успел толком ничего подумать. Он был слишком слаб перед этой махиной. В голове стало пусто, остались только самые простые мысли. Например, о том, что можно ткнуть тварь в глаз. И он ткнул.