Закрытый канал

Калугин Алексей Александрович

— Для чего это делается? — не смог скрыть удивления Лумборг.

Делери снова пожал плечами.

— Не знаю. Наверное, у фирмы есть секреты, за сохранность которых она опасается. В колонии очень четко отлажены все звенья производства, каждый знает только то, с чем непосредственно работает, и ни грана больше. Я, например, отвечаю за работу автоматов одной-единственной шахты, за их исправность. Мне известен выход породы из шахты, но я не знаю, каково в ней содержание гравикристаллов. Все распоряжения сверху строго кодируются. Если мне

передают, что аппарат А следует перевести на объект Б, то я знаю, что такое А, но не знаю, где находится Б. Я просто передаю означенный аппарат человеку, которому известно, что такое объект Б, но, в свою очередь, он не имеет представления, для чего служит аппарат А.

— Откуда в таком случае вам известно про этого, с газетой?

Делери улыбнулся.

— Это мое личное наблюдение. Клинг объявляется в клубе всякий раз, когда в колонии появляются гости.

— Вы давно работаете на Кроне? — поинтересовался Лумборг.

— Около года. Но контракт с фирмой у меня на пять лет.

— Представитель фирмы сказал мне…

— Майлс? — перебил Делери.

— Как вы догадались?

— Гостей всегда сопровождает Майлс.

— Так вот, Майлс сказал мне, что месторождения на Кроне будут полностью выработаны за три года.

— Не знаю, — равнодушно ответил Делери. — В моем контракте сказано, что я должен пять лет обслуживать шахтные аппараты на Кроне. А уж что они будут поднимать на поверхность — гравикристаллы или пустую породу, — мне без разницы.

Делери допил свой коктейль и заказал еще.

— Что вам известно об аварии транспорта? — спросил Лумборг.

— Ничего, кроме того, что было в газетах. Слышал только, как он грохнулся о землю. Весь поселок вздрогнул. Я даже не был на месте, где он упал, хотя другие ездили.

— Вы, похоже, абсолютно не любопытны.

Делери пожал плечами. По-видимому, это был его любимый жест.

— А что интересного можно там увидеть — тонны искореженного металла и груды вывороченного песка? Я не любитель подобных зрелищ.

— Колония не испытывала никаких затруднений в связи с гибелью груза, находившегося на транспорте?

— Насколько мне известно, нет. Но мне, как вы, наверное, уже заметили, известно очень мало.

Делери залпом допил второй бокал и поставил его на поднос.

— Ну что, еще партию?

— С удовольствием.

Лумборг поставил свой бокал и поднялся с табурета.

— Музыка, — напомнил он Делери.

— Ах да, — ответил тот и перегнулся через стойку, нащупывая выключатель. — Дадим Клингу спокойно почитать его газету.

* * *

Майлс пришел ровно в девять. Лумборг уже ждал его, разложив на кровати фотоаппараты и диктофон.

— Какие у вас планы? — спросил Майлс.

— Я хотел бы посмотреть на место катастрофы, сделать несколько снимков, а потом поговорить с работниками космопорта, видевшими, как разбился «Стардаст».

— Хорошо, собирайтесь. Автокар уже ждет у входа.

Лумборг

сложил фотоаппараты в сумку и перекинул ее через плечо, сунул диктофон в нагрудный карман куртки. Суеты при этом было больше, чем дела.

— Я готов.

— Вы забыли пояс, — напомнил Майлс.

— Ах да! — с досадой хлопнул себя ладонью по лбу Лумборг.

Найдя антигравитационный пояс под кроватью, он застегнул его поверх куртки.

— Теперь, кажется, все.

Они спустились вниз и прошли через пустой зал.

Лумборг открыл дверь и хотел уже выйти, но Майлс придержал его за руку.

— Включите пояс.

— Да, конечно. Спасибо.

Включив пояса, они вышли на улицу.

За рулем ожидающего их автокара сидел тот же молчаливый водитель, что и вчера.

— Вы говорили, что некоторые обломки транспорта упали в районе летного поля, — обратился к Майлсу Лумборг. — Вы не могли бы хоть приблизительно указать это место?

— Могу. Мы отметили эти места краской для комиссии. Но зачем вам это? Все схемы и цифры есть в отчете.

— Цифры — слишком сухая информация. Я хочу почувствовать силу взрыва, чтобы суметь рассказать о нем читателям так, как им это нравится. Если бы для читателей было достаточно материалов комиссии, то моя работа не имела бы смысла.

— Я понял вас, — сказал Майлс и велел шоферу несколько изменить направление движения автокара.

Минут через десять машина остановилась возле большого яркого пятна оранжевой краски, густо намазанной по покрытию поля.

— Здесь, — сказал Майлс. — И еще там, — он указал в сторону, где были видны еще два оранжевых пятна размерами поменьше. — А там, у горизонта, видите холмы? Там упал «Стардаст».

— Я сделаю пару снимков, — сказал Лумборг и, схватив фотоаппарат, выпрыгнул из автокара прежде, чем Майлс успел что-либо ему ответить.

Встав в центр окрашенного пятна, он сделал снимок в направлении холмов на горизонте, потом добежал до других отметок, покрутился между ними, записывая что-то на диктофон, снял еще несколько кадров и повернулся к автокару.

— Майлс! — крикнул он еще издалека. — А для чего вам понадобилось малевать эти отметки?

— Куски обшивки, упавшие на поле, были не слишком большими, но тем не менее мешали нормальной работе космопорта, поэтому нам пришлось убрать их еще до прибытия комиссии. Для нее мы и отметили места падения обломков и определили их массу. Все цифры есть в отчете.

— А куда вы убрали обломки с поля?

— Их оттащили к остальным.

— Не далековато?

— Конечно, но зачем разбрасывать хлам? — Майлс усмехнулся.

Лумборг вновь подошел к оранжевому пятну, наклонился и ковырнул краску ногтем.

— Флюоресцентная эмаль? — спросил он, забираясь в машину и выковыривая крошки из-под ногтя.

— Вы и в красках разбираетесь?

— Журналист должен разбираться во всем. Хотя, конечно, никто не может знать всего.

Оба рассмеялись.