Закрытый сектор. Капкан
Шрифт:
– Да, ладно тебе, командир, нам и этих деньжищ за глаза хватит, – довольным голосом пробасил старший Чернов.
– Забирайте из багажника бухло и закусь, а я сгоняю к Усову с Фельдманом, посмотрю, что им удалось нарыть.
Роман спрятал пачку пятитысячных банкнот в карман куртки, подхватил ящик с бутылками, его брат взял пакет с провизией, и они отправились выполнять мое задание.
В торгпредстве я застал идиллическую картину – Фельдман корпит над компьютером, а Усов спит, выдавая такие рулады храпа, что, казалось,
– Ну что, нарыл чего-нибудь? – спросил я у Фельдмана.
– До фига всего! Похоже, с самого начала торгпредство использовалось исключительно как канал для обогащения Гортье, иначе этот бардак никак не объяснить, – принялся объяснять Фельдман. – Они мало того, что покупали все втридорога, так еще и через целую цепочку посредников. Я прикинул всего несколько позиций, ну из тех, что помню по старому миру, получилось, что в среднем поселок товары на сорок – пятьдесят процентов дороже их реальной стоимости покупал.
– А как же это раньше не заметили?
– Не знаю, думаю, что из-за того, что большая часть товаров шла через грузовой терминал и не сопровождалась накладными с ценами. Здесь, вообще, система взаиморасчетов какая-то глупая и непрозрачная.
– Тебе придется все переделать, надо, чтобы торгпредство вновь начало работать как можно быстрее, но без всякого бардака. Эффективно и с максимальной отдачей. Справишься?
– Справлюсь, только нужны люди.
– Завтра поговорим с Тимуром, чтобы он пригласил всех старых работников, выберешь сам, кого обратно взять, а кого нельзя.
– Из старых сотрудников никого брать обратно нельзя, – категорично заявил Фельдман. – Правильнее взять неопытного человека и с самого начала его обучить так, как надо работать. Это азы управления персоналом. Опытных надо брать только узких специалистов. А здесь больше работа для секретарей и менеджеров по закупкам, ничего сложного, я сам всех обучу.
– Ростик, тебе надо придумать себе новое имя, фамилию и отчество, – высказал я мысль, которая давно созрела у меня в голове.
– Зачем? – удивился парень. – Это из-за того, что произошло в том мире?
– Да. За твою голову назначена награда, рано или поздно на тебя выйдут охотники за головами, поэтому надо их опередить и застрелить тебя.
– Чего?! – ошарашенно дернулся Фельдман.
– Успокойся, я не собираюсь тебя на самом деле убивать. Обмажем тебя кетчупом или свекольным соком, шарахнем пару раз над головой, все это снимем с правильного ракурса на камеру плохенького телефона, вот и все!
– Думаете, прокатит?
– Надеюсь. Другого выхода все равно нет. Но с завтрашнего дня ты должен сообщить всем, что Фельдман Ростислав Федорович – это твое ненастоящее имя, а истинное твое имя, к примеру, Орлов Владимир Семенович.
– Почему именно Орлов?
– Да по кочану, как хочешь, так и назовись, – отмахнулся
– Угрожаете? – грустно и устало усмехнулся мгновенно осунувшийся Ростислав.
– Нет, я тебя предупреждаю, чтобы ты не поддался соблазну большими деньгами. Ты еще молодой, и у тебя в голове нет того опыта, что у меня или Ивана Сиротина. Большие деньги, проходящие через руки, способны вскружить голову и свести с ума.
– Я понял.
– Но не думай, что ты будешь чем-то обделен. Зарплата у тебя будет достойная, да и процент от выгодных сделок ты получишь, за это не переживай, тем более что у меня возникла пара идей, как нам всем получше устроиться в этом мире, и твои мозги как нельзя лучше помогут всем нам.
– В общем, все как и раньше, я буду работать на толстого дядю, который сам ни черта делать не хочет! – раздраженно выдал Фельдман. – Да еще и бояться постоянно того, что за мной могут явиться охотники за головами по приказу бывшего тестя.
– Ростик, не зли меня! – прорычал я. – Все мы на кого-то работаем, но здесь все получается так, что самый главный «дядя» вкалывает больше всех. И самое главное, что ты теперь будешь не один, а в коллективе. Разницу улавливаешь?!
– Нет.
– А разница в том, что если ты хорошо и честно выполняешь свои обязанности, то коллектив тебя защитит от любых угроз извне. Это как в армии – внутри отряда могут быть разногласия и стычки, но не дай бог, кто-то попрет на самого слабого бойца в отряде со стороны, тут же все встанут на его защиту.
– Это означает, что если за мной придут из старого мира, то вы лично поможете мне? – с издевкой спросил парень. – Что-то не верится!
– И я, и братья Черновы и все семейство Сиротиных, все встанут на твою защиту. Потому что ты теперь один из нас. Или нет?
Как ни странно, но Фельдман надолго задумался, он хмурил брови и чего-то беззвучно шептал.
– Я согласен, но вначале вам, Евгений Павлович, надо знать, что свою жену и её любовника я застрелил не в состоянии аффекта, а вполне осмысленно, – с какой-то потаенной болью выдавил из себя парень.
– И что?
– Как что? Для вас это ничего не меняет?
– Ростик, если тебе надо выговориться, то давай поговорим, я тебя внимательно выслушаю. Меняет ли для меня что-то тот факт, что ты застрелил двоих человек вполне осмысленно, а не под действием эмоций, то скажу честно – мне все равно, как бы это и ни звучало жестоко. Твой грех на душе, тебе с ним и жить, тебе перед боженькой за него и отвечать. Надеюсь, что впредь ты больше никого не убьешь без моего ведома, договорились?
– Договорились. Я с вами, – очень тихо, почти шепотом, ответил парень.